— Включить? Ты какую музыку любишь? Радио есть.
— Не хочу. Извините.
— Ладно… — несколько опешила Наташа.
Машина приближалась к небольшому мосту. Олег прочел на указателе «р. Малая Са» и тут же тронул левой рукой Наташину, лежащую на переключателе скоростей.
— Вот тут остановите, пожалуйста.
Наташа кивнула. Метров за пятьдесят до моста она припарковала машину и включила аварийку:
— Ну вот. А что тут?
— Думаю, Ксоло бы тут понравилось. Тут просторно и вода есть.
Они вышли из машины, спустились под мост и осмотрелись. Речушка оказалась удивительно мутной и темной, словно нефть. Нельзя было сказать наверняка, какая у нее глубина и что лежит на дне. Странно было и то, что по берегам, сколько глаза видели, не росло ничего, даже камышей.
Наташа поежилась:
— Как в фильме ужасов прямо. Или как в этой вот — зоне отчуждения.
Олег отошел на несколько шагов и обернулся:
— А что это — зона отчуждения?
— Не знаю толком. Только там все повымерло и выглядит, как то, где мы сейчас. Может, пойдем отсюда?
— Скоро пойдем.
Олег пробрел еще чуть поодаль, снял рюкзак и поставил его на землю. Он присел на корточки и попытался сдвинуть достаточно большой камень, но тот был слишком тяжелым. Наташа, глядя на это, только вздохнула и подошла ближе:
— Давай вместе.
Они сдвинули камень. Олег пальцами разрыл под ним мокрый ил и песок и выбросил несколько пригоршней. Вытерев руки о куртку, он расстегнул рюкзак и достал полотенце, в которое была завернута собака.
— Ой, Олежка, давай быстрее. У меня мурашки по всему телу, — еле выдавила Наташа. — И чем я только занимаюсь?..
Тот не обратил внимания. Он бережно положил Ксоло в ямку и, взявшись за края камня, посмотрел на Наташу. Пыхтя, они вернули камень на место и немного отошли.
— Спасибо, — ровно сказал Олег. — Я бы один не справился.
— Да уж.
— Знаете, она, наверное, такая злая была, потому что ее только для вида заводили, и никто не относился к ней, как к живой. Даже мама моя… Мне, когда врут, тоже хочется под полку спрятаться, потому что злюсь и обидно.
— Спрятаться, — с горькой улыбкой повторила Наташа. — Так просто.
— Да.
— Может, надо что-то сказать? Или крестик поставить?
— А зачем собакам крестик? Разве их крестят? Чтобы что?
— Есть же правила какие-то. Только я вот не вожу с собой инструкцию, как собак хоронить, — попыталась пошутить Наташа, но, столкнувшись с серьезным взглядом Олега, потупилась и замолчала.
— Не хочу крестик. Мне и так все нравится.
— Получается, ты всегда что ль делаешь то, что хочется? — недоуменно вскинула брови Наташа. — Безо всяких правил?