Снова развернул шатер. Белый купол все так же ярким пятном виднелся на фоне темного почти черного, с фиолетовым отсветом, горизонта. Внутрь вошли все, кто были. Стало тесновато. Громила сидел в дальнем от входа углу и медитировал над останками товарища. Он не погиб. Не знаю какой внутренний механизм у него сработал. Но теперь отрубленная голова медленно превращалась в сжатую форму, то есть в бедного опоссума. Контуры текли, а наемник ни разу не открыл глаза, словно прибывал в коме.
Близнецам было проще. Лишившийся ног сидел, опершись на товарища. Раны слегка подрагивали по миллиметру отращивая недостающие части конечностей.
Кукловод был на улице, вместе с тремя бойцами. Они вновь перекинулись громадными псами. Чем они занимались я не знаю.
— Существование продолжит, но более полутора сотен дней не сможет исполнять свой долг, — в воздух произнес старший наемник, явного говоря о самом тяжелом подопечном.
— Жив — это уже хорошо, — ответил ему я.
Лик-Нишасса поднял на меня глаза и, немного улыбнувшись, кивнул.
Светлана сидела на полу, прислонившись к стене, слегка согнув ноги, и держала свою зарядную ракушку на коленях. Дух мягко пульсировал свечением внутри. Напротив нее в такой же позе сидела совершенно голая Уаа, только держала на коленях не раковину, а обнимала большую белую подушку, на которую уронила голову. Было тяжело стараться не бросать на красивое тело взгляды, тем более что оно было чуть дальше вытянутой руки.
— Поверить сложно, что эти психи запали на детскую сказку, — начала Света.
— А я не совсем поняла про эльфов, — раздался голос Уаа.
— Что именно тебе не понятно.
— Эти ваши эльфы, они получается просто плод воображения, ничем не поддержанный образ загадочного высшего живого существа?
— По сути дела, да, — пожав плечами, ответила девушка-киборг.
Уаа поджала губы и закатила глаза к потолку.
— Сумасшедшие. Угораздило же нас сунуться во время их пробуждения. Так бы прошли без особых задержек. Прихлопнули бы десяток-другой мелких тварей прямо сходу, и двинулись дальше. Нет теперь цацкаемся с умалишенными, — бурчала девушка-призрак.
— Я такого не предвидел, — медленно произнес Лик-Нишасса.
— Чем корить себя, лучше скажи, какую пользу из этого можно извлечь, — задал я вопрос.
— Не знаю, для меня они тоже загадка. Но помеха от них небольшая. Того, кто с нами поедет, если что, можно будет прикончить его. Жалеть не буду.
— Никто не будет, но это еще успеется, — возразил я, и добавил: — Мне надо перекусить. Я все-таки живой.