– Ты говоришь какой‑то бред, женщина. – Верхняя губа нетерпеливо дернулась. – Да любая другая на твоем месте уже бы в ноги мне поклонилась за столь бесценный дар.
– Хм. – Люба почувствовала, что еще чуть‑чуть – и седовласый не выдержит: опять либо по стене размажет либо цепями прикует. – Только сам сначала попробуй.
«Отведай ты из моего кубка»[2]. – Память услужливо подсунула картинку с Иваном Грозным в интерпретации Гайдая.
– Мне нельзя. – Он слегка смутился под недоверчивым взглядом. – Я вчера уже пил.
– Значит, действует. – Люба внимательно осмотрела моложавого гада. – Ладно, давай сюда.
Выдохнув, как будто перед нею – родная водка на березовых бруньках, она решительно проглотила зелье.
Нет, она ничуть не доверяла этому противному субъекту, но уж больно реакция была правдоподобна. Как будто она подловила его на чем‑то постыдном, недостойном огласки, особенно в свете того, что он мужчина и ему должно быть все равно. какое у него количество морщин.
– Наконец‑то. – Непробиваемый тип забрал бокал и повернул Любу к зеркалу.
– Ох ты ж!..
Более сложные конструкции оказались недоступны, ибо ошарашенный мозг был занят перевариванием текущих событий.
Преображение чем‑то отдаленно напоминало сцену из кинофильма «Смерть ей к лицу», когда, испив волшебного эликсира, героиня Мерил Стрип резво сбросила пару десятков лет. Поскольку у двадцатишестилетней Любани особо отвислых мест и глубоких морщин не наблюдалось, то изменения не отличались большой кардинальностью. Ушла легкая послеродовая пигментация, округлились выпуклости, подтянулись мышцы, но самое главное – появились дурацкие подростковые щечки! Она их терпеть не могла, а когда после родов у нее проступили скулы, то очень радовалась, что наконец‑то избавилась от пухлявости. И вот снова…
– Фу. – Люба старательно пыталась втянуть румяные щечки. – А можно их обратно убрать?
Признаться, самому герцогу первоначальный вариант тоже больше нравился, он отличался большей изысканностью и утонченностью, но не подавать же виду неблагодарной девице?
– Это комплексные изменения. – Он намеренно небрежно скребнул по ее щеке. – Такова твоя природа.
Природа скуксилась и отвернулась от на самом деле привлекательного отражения.
– А теперь – о нашем договоре. – Взгляд седовласого потяжелел, давя на пленницу непомерным грузом.
И тогда она не выдержала – слишком много всего произошло за последние сутки, а может, и больше – время неслось стремительной рекой, размывая берега реальности, смывая грань между возможным и невозможным. Ее кружило, как кусок пенопласта, случайно попавшего в полноводную реку, и сейчас она зацепилась за последний камень, отделявший от падения в бездну грохочущего водопада. С одной стороны, шансов выбраться из круговерти практически нет, а с другой – кто знает, сколько будет длиться падение и не разобьется ли она о подводные скалы лагуны.