Было ощущение, что это строение полностью открыто, даже не понятно, как и на чем держалась крыша. Слева от этого строения площадка для барбекю, где, освещенный бликами пламени разгоравшейся топки, стоял мужчина, и было сразу понятно, что он что – то там готовит из мяса.
Поскольку Владимир никогда не был снобом, он остановился, чтобы разглядеть эту красоту. Пусть видят, что ему действительно все нравится, если они хотят его чем – то удивить. Тем более в этом доме он уже не в первый раз. Это тогда, зимой, как – то не очень прилично было с открытым ртом осматриваться вокруг.
Естественно, если бы здесь не было и крытого бассейна, Владимир непременно сказал бы об этом Барону: оказывается, у тебя, Барон, нет даже бассейна. И как он только может жить без бассейна? Но, увы, бассейн тоже был. Причем не маленький.
«Ну что ж, продолжай удивлять меня, Барон, – подумал Владимир. – Только не понятно, зачем тебе это нужно. Меня можно встретить и скромнее, я не гордый. Или ты думаешь меня заполучить, как своего собственного, семейного адвоката? Чтобы я работал на тебя? Нет уж, не получится. С меня достаточно и того, что после той истории, когда показывали в новостях по телевидению вскрытие склепа, меня почему – то там называли семейным адвокатом цыганской диаспоры. Долго потом смеялись мои коллеги и друзья».
Чувствуя, что начинает почему – то злиться, Владимир заставил себя успокоиться.
Подойдя к этой крыше без опор, даже не подумав «надеть» на лицо нарисованную улыбку воспитанного человека, Владимир спокойно и просто поздоровался. За столом сидел Барон и незнакомая ранее ему цыганка, которая, не стесняясь его появления, продолжала кормить грудью младенца. Самое интересное было в том, что она, кормя своего ребенка, тут же курила тонкую, длинную сигарету. «Это его жена», – догадался Владимир.
Ответив на приветствие, Барон тут же поблагодарил Владимира за то, что тот принял его приглашение – прийти на чашку чая. Поговорить.
Закурив и выпив чашку душистого, крепкого чая, Владимир немного успокоился. «Действительно, чего это я так завелся? Ведь Барон ничего плохого мне не сделал. Напротив, всегда был вежлив, внимателен. Да и рассчитался со мной по – царски. Ничем он мне не обязан. То, что я однажды сделал, сделал по своей воле. Никто меня не заставлял. Мог и отказаться. Не судья я ему. Не мне судить. А то, что он принимает меня в своих апартаментах, это вполне естественно. Но не в студенческой же кафешке, например, ему назначать встречи?»
Уже за чашкой чая, как бы невзначай, Владимир отметил, что Барон живет солидно. Чувствуется вкус, и не только. Ему очень понравилось. Простор. Чистота. «Чем жизнь у Цезаря не рай, а он в нем не Бог» – это сравнение Владимир едва ли не произнес вслух.