Молодому актеру, номеру 72, я говорю:
– Это она придумала.
Я посылаю воздушный поцелуй в сторону лестницы и говорю:
– Твоя мама – истинный ангел.
Бранч Бакарди закатывает глаза. На его бритой груди больше нет медальона.
Он говорит:
– Значит, ты все-таки сумел ее трахнуть.
Не хочу хвастаться, но я сделал все в лучшем виде, так что даже начал сомневаться: а что, если мой бедный папа – там, в Оклахоме – не такой извращенец, как он тогда на себя наговаривал?
Актер номер 72 что-то сжимает в кулаке – золотой медальон на цепочке.
Он смотрит на Бакарди и говорит:
– Я вот тоже начал сомневаться…
Девочка-ассистентка кричит с верхней площадки:
– Джентльмены, минутку внимания…
Бумажные пакеты стоят у стены, среди них есть и мой. У меня ощущение, что, пока меня не было, в комнате стало еще темнее. Даже мерцающий свет телеэкранов кажется уже не таким ярким.
Актер номер 72 говорит:
– Мистер Баньян?
Он разжимает кулак и сует мне под нос раскрытую ладонь. На ладони лежат две таблетки.
Он спрашивает:
– Какую из них вы мне дали… ну, чтобы у меня встало?
– Мне нужны следующие номера… – кричит девочка-ассистентка.
Эти таблетки, они абсолютно одинаковые.
– Номер 471… – говорит девочка-ассистентка. – Номер 268…
Я моргаю. Наклоняюсь поближе. Слишком резко и низко, так что втыкаюсь носом ему в ладонь.
– Погоди, – говорю.
Закрываю правый глаз и не вижу вообще ничего. Мой левый глаз, он вообще ничего не видит. Он ослеп. Что это? Микроудар, или как там оно называется… ну, о чем так занудно твердили ассистентка и Бранч Бакарди.
Но это мой звездный час. Бакарди очень старался мне все испортить, но у него ничего не вышло, я оставил его в дураках. И теперь я уж точно не дам ему повода для злорадства. Я потихонечку пробираюсь вперед и натыкаюсь бедром на край буфетного столика. Вслепую, не видя вообще ничего. Тяну руку. Беру первое, что попадается. Отправляю то, что попалось, в рот и начинаю жевать. Я ни капельки не напрягаюсь. Я бодр и беспечен.
Девочка-ассистентка говорит:
– …и номер 72.
Молодой актер кивает на свою ладонь.
Он говорит:
– Я вас очень прошу, скорее. Какую из них мне принять?
Его ладонь пахнет сыром чеддер, чесноком, сливочным маслом и уксусом. И еще розами.
Но я вообще ничего не вижу. В комнате слишком темно, а таблетки такие маленькие.
Эта штука, которая у меня во рту, штука, которую я грызу – это свернутый презерватив. Презерватив со смазкой, судя по горькому привкусу спермицидного геля. «K-Y», судя по этому скользкому ощущению у меня на языке.
Девочка-ассистентка кричит:
– Номер 72, пожалуйста, пройдите на съемочную площадку. Быстрее.