«Эти ублюдки замазали мои очки черной краской, измазали меня всего губной помадой, а потом поднесли огонек», – рассказывал он с усмешкой. А Маго как-то раз проснулся на вечеринке и обнаружил у себя на запястьях наручники, ноги были закованы в кандалы, а два горящих картонных пакетика с бумажными спичками лежали на его колене. «Я умолял кого-нибудь поссать на меня, – сказал он. – Старый, я же горел!»
На рассвете в лагере еле-еле шевелилось человек двадцать, а то и меньше. Один из райдеров «Цыганского Жулья», с которым я раньше беседовал, был вконец очарован словечком «сплавить». Он уловил это слово, когда я заметил, что их «сплавили» в херовый кемпинг. «Цыган» с ухмылкой повторил это слово несколько раз, потом какое-то время забавлялся, придумывая всякие сочетания. Через несколько минут я услышал, как он донимает другого «Цыгана»: «Скажи, старый, может отправимся в город и сплавим кого-нибудь?» К четырем утра это слово стало расти в его голове, как злокачественная опухоль, и он бродил вокруг костра, доебывался до людей и спрашивал: «А что ты сделаешь, если я скажу, что собрался тебя сплавить? «Или: «Скажи, старый, не можешь ли ты сплавить мне взаймы до утра? Я так мучаюсь». И тут он начинал безумно хохотать и, пошатываясь, брел к остаткам пивной горы. К тому времени практически все банки уже были пустыми. То и дело кто-нибудь из «отверженных», не найдя полной банки, впадал в неописуемую ярость и начинал пинать пустую тару во все стороны, пока какая-нибудь добрая душа не приходила к нему на помощь. Помимо всех прочих звуков, как всегда, раздавалось урчание и рев мотоциклетных моторов. Некоторые Ангелы садились в седла своих байков, давали им поработать на холостом ходу, затем глушили двигатель и шли общаться с братвой дальше. Это, казалось, придавало им энергию, напоминая подзарядку батареи. Последний звук, услышанный мной той ночью, было мирное тарахтение «борова» прямо за моей машиной.
На следующее утро я проснулся от оглушительного шума. Судя по всему, неведомый враг незаметно пробрался ночью в лагерь, вывернул каждый из элементов сборки карбюратора, и теперь все надо было снова регулировать. У все еще дымящегося костра собралась большая толпа, и в самом ее центре я разглядел Баргера, говорившего с лысым маленьким человечком, которого, похоже, сразил недуг типа пляски Святого Витта. Человечек был репортером The Los Angeles Times и очень сильно нервничал, хотя в лагере находилось несколько помощников шерифа. Он корчился и потел, как персонаж, ворвавшийся в крепость каннибалов и попросивший руки дочери их вождя. Репортер представился Джерри Коэном. Как только он начал объяснять, что ему нужно, Тайни подскочил к Баргеру, обхватил его своими ручищами и приветствовал небрежным слюнявым поцелуем прямо в рот. Этот жест – гарантированная встряска для «цивилов», и Ангелы отлично понимают, какую реакцию вызывают такие выходки. «Они этого не выносят, – говорит Терри. – Это каждый раз шокирует их до глубины души, особенно если немного поработать язычком». При виде фотографов Ангелов неизменно пробивает на целовальное неистовство, но я никогда не видел, чтобы они целовали друг друга, если некого было шокировать. Подобное поведение – нечто, выходящее за рамки шоу-бизнеса, и в постоянно возникающих серьезных ситуациях кто-нибудь из Ангелов может попробовать объяснить это как «просто еще один из способов, при помощи которых мы даем миру понять, что мы – братья».