По словам коммандос хипстеров, пытавшихся объяснить причины нападения, все это следовало считать недоразумением и следствием отсутствия взаимопонимания: Ангелов одурачили копы, и их мозги начали работать совсем по-другому, благодаря тайно выплачиваемым деньгам Правого Крыла, и они, конечно же, подтвердят свою приверженность общему делу, как только просекут реальное положение вещей.
Но реальное положение вещей на самом деле оказалось гораздо сложнее, чем казалось хипстерам. Еще один марш протеста против войны во Вьетнаме назначили на середину ноября, и за это время состоялись многочисленные встречи между мозговым трестом антивоенного движения и Ангелами Ада. Баргер сидел в своей гостиной, терпеливо выслушивал все, что ему хотели сказать члены Комитета по проведению Дня защиты Вьетнама, а затем отметал все сказанное ими как ненужный мусор. Люди из Беркли спорили долго, хорошо и убедительно, но они, похоже, так никогда и не осознали, что вещали на совершенно другой частоте. И не имело никакого значения, сколько бород, косяков или капсул с кислотой они могли собрать; Сонни считал их мелким говнецом… На этом все было кончено.
Ангелы, впрочем, как и другие «отверженные» мотоциклисты, – убежденные антикоммунисты. Их политические взгляды ограничены таким же ретроградным патриотизмом, какой дает возможность существовать Обществу Джона Берча, Ку-клукс-клану и Американской нацистской партии. Они не способны разглядеть всю ироничность взятой на себя роли… странствующие рыцари веры, от которой они уже давным-давно отлучены. Ангелы будут в числе первых, кого изолируют, пересажают или замочат, если политики, с которыми они, как им кажется, согласны, когда-либо придут к власти.
В течение нескольких недель, предшествующих второму маршу на Оклендский армейский терминал, Аллен Гинзберг провел большую часть своего времени, пытаясь убедить Баргера и его людей не атаковать демонстрантов. «Отверженные» никогда не сталкивались с людьми типа Гинзберга: для них он был не от мира сего. «Этот чертов Гинзберг собирается нас всех переебать, – сказал Терри. – Для чувака, который совершенно не похож на «цивила», он самый «наицивильнейший» сукин кот, которого я когда-либо видел. Старый, тебе надо было быть там, когда он сказал Сонни, что любит его… Сонни не знал, что, черт возьми, ему ответить».
Ангелы никогда по-настоящему не понимали, что имел в виду Гинзберг, но его нервирующая искренность и тот факт, что его любил Кизи, по зрелом размышлении навели их на мысль учинить нападение на марш. Аллен же, несомненно, рассматривал их решение как происки правых. Незадолго до Ноябрьского марша Гинзберг опубликовал в