Любая империя, несмотря на присущий ей блеск и успешность, структура с отрицательным КПД. Она поглощает силы и энергию трудолюбивых крестьян и героических воинов и выдаёт «на выходе» педерастов и либерастов — свой естественный продукт, в неизмеримо большем количестве, чем Суворовых и Толстых…
Так как с усилением империи крепнет и разрастается её «верхний слой», то вместе с ним разрастаются и эгоизм, гедонизм и потребительство. Поэтому столь бесславным был конец Римской империи, самых блестящих династий Востока, и поэтому вот так живём сегодняшние мы, подданные увядающих империй.
Имперские элиты, чувствующие свою силу, часто не церемонились с традиционным укладом и выступали локомотивом внедрения в жизнь новшеств. Взять хотя бы элиту России петровского периода, древнекитайских легистов.
Только вот методы административного управления людьми «сверху» порождают развал полноценных неформальных коллективов, основанных на горизонтальных связях. А это разрушает общество в целом. Деспотизм и бюрократизм неизбежно убивают патриотизм, религиозность, семью и пр.
Тогда имперским элитам приходится меняться. Они обращаются к традиционализму и охранительству, когда чувствуют, что почва уходит у них из-под ног, как это было в России при поздних Романовых. Частично и гораздо менее последовательно — в позднем Советском Союзе. Как это происходит в России сейчас — совсем уж «показушно». Только поэтому империи ассоциируются с консерватизмом и апелляциями к традиции. Такими их заставали накануне гибели…
К сожалению, наша ситуация гораздо печальнее, чем в древних империях. И в России, и на Западе в период модерна и постмодерна имперский принцип достиг своего максимально полного воплощения. Специфика жизни элиты была распространена практически на всё население, во многом для того, чтобы избежать дальнейших революций и исключить в зародыше недовольство. Организация экономики и общества, уровень благосостояния позволили распространить на большую часть населения принципы индивидуализма и гедонизма.
Люди не получили реальной возможности управлять государством и обществом. На деле самоуправления и самоорганизации граждан стало гораздо меньше, возросла зависимость от государства, особенно в Советском Союзе и постсоветской России. Просто специфика взаимоотношений, притязаний и психологические установки чиновников, богемы и буржуа стали характерны для большей части населения без получения, конечно же, реальных полномочий, а также реальных знаний и навыков.
Большинство «простого народа», как уже говорилось, состояло из крестьян, самостоятельных хозяев, людей с серьёзными навыками самоорганизации на местном уровне и ещё более серьёзными навыками самостоятельного автономного выживания, например в плане добычи пропитания, которым крестьяне ещё и обеспечивали всех остальных. Они обладали очень чёткими представлениями о должном и недопустимом.