Место интеллигента занимает интеллектуал. Это работник умственного труда, человек с интеллектуальными интересами. Интеллектуалы не связаны между собой узами корпоративной солидарности или общими идеологическими установками.
Интеллигенция окончательно разваливается на «идейные течения», а течения в свою очередь — на группы и подгруппы.
Наиболее обширная и консолидированная постинтеллигентская структура — либералы. Они тщатся объединять под своей эгидой всю интеллигенцию, чего у них никогда не получалось и не получится.
В формировании современного российского либерализма ведущую роль сыграли представители коммунистической элиты разных периодов, которые протестовали против оттеснения их «выдвиженцами» и хотели приобрести политическую субъектность и социальный статус, не зависящий от положения во властной иерархии, своеобразную сословность. А сословность, которую ставят под сомнение и за которую приходится бороться, в русской традиции начинает этнизироваться, как то же казачество накануне революции и в эмиграции, тем более что социальное положение у русских этнизируется, а национальность сближается с социальным статусом.
Либералы всегда были близки к власти и во многом её копируют: та же тотальность, последовательная нетерпимость к инакомыслию. И это всегда раздражало многих интеллигентов, наиболее талантливых и свободолюбивых, склонных к индивидуализму. Именно они всегда шли либо в патриоты и консерваторы, либо в крайне левые.
Из-за чрезмерного свободолюбия и индивидуализма они по большей части образовывали весьма полицентричные и рыхлые структуры, которым трудно было тягаться с либералами. Поэтому многие из них заключали вынужденный союз с «правительственным началом», которое им само по себе было всегда более чуждым, чем либералам. Поэтому отношения с ним всегда были натянутыми и противоречивыми.
Это очень напоминало союзные отношения древнерусского Пскова с Москвой, на которые толкало желание эмансипироваться от Новгорода. При почти полной несхожести союзников государственничество у очень многих патриотов по сути вынужденное.
Как видно, либералов многое роднит с другими значительными субэтносами русских и демонстративное отделение себя от «всех остальных», при возможности вступить в общество и не принадлежащего по рождению к нему человека, и относительно большое число в нём «инородцев» или потомков смешанных браков. Всё это характерно и для казаков, и для сибиряков.
Либералов от них отличает и делает скорее квазисубэтносом, а не субэтносом отсутствие собственной территории. Нет в России такого субъекта Либералии, а также официально закреплённого правового статуса.