— Хмм… мысль, конечно, интересная… — протянул Рон. — Но в щель между прутьями цепь не пролезет. Я туда даже руку не протисну.
Алан пожал плечами.
— Он выкрутил два прута, засунул в шахту цепь и пошел к собакам.
— Нууу, не знаю… Вообще это рискованно. Цебби, знаешь ли, когда хочет жрать, бросается без предупреждения, а жрать он всегда хочет.
— Ну, думаю, если бросить Цебби мяса, то он сначала его слопает, а потом будет кидаться на благодетеля.
Нокс задумчиво взъерошил волосы.
— Вообще, Алан, если учесть, что эта тварь хомячит все без разбору, то ему можно и снотворного впихнуть. Я, правда, не знаю, сколько фунтов порошка Цербер должен заглотить, чтобы отрубиться, но, скажем, в баранью тушу…
— Какого дьявола вы тут делаете, недоумки?!!
Стажеры метнулись в стороны, хватаясь за косы.
— Ой, сэр… — пролепетал Алан.
— Эрик, я сейчас объясню… — начал было Рон, но Слингби прервал его речь увесистой оплеухой.
— Я тебе что велел, а?! Следить за тем, чтобы он в неприятности не влез! А ты что сделал, кретин?! Ты зачем его сюда приволок?!
— Это не Рон, это я, — храбро пискнул Хамфриз, бледнея, как от отбеливателя. Эрик круто повернулся к стажеру.
— В каком смысле — это ты?
Алан сжался:
— Это я привел сюда Рона, — и зажмурился в ожидании физической кары.
— Зачем, черт тебя возьми?!
— Я подумал… то есть я уверен… я знаю, как выпустили Цебби и гончих…
Слингби провел рукой по лбу. Мало ему бессонной ночи и охоты на озверевших тварей, так еще и собственный стажер заразился от Нокса прогрессирующей дуростью…
— А подождать, пока я за тобой приду, ты не мог? Шило в заднице свербит?
— Простите…
— Ладно уж. И как же, по-твоему?
Алан, покусывая губу, повернулся к турбинам.
— Сэр, если вы меня поднимете, то я найду… то есть я вам покажу.
Эрик окинул турбины задумчивым взглядом. Мысль в чем-то была, несомненно, здравой. Опять же, клетка Цебби и вольеры относительно недалеко, а длина цепи вполне позволяет…
— Нокс, побди на стреме. Мы вчера отловили тринадцать поганых тварей, одну Грелль пришил, но еще шесть где-то шляются.
— А разве днем они не спят? — удивился Алан. Эрик сердито сплюнул.
— Они полтора суток без обеда. Так что с голодухи они теперь и днем бегают.
«Это несправедливо!», — возмущенно подумал Рональд, потирая щеку. Почему ему двинули, при чем без всякого повода с его стороны, а на эту маленькую занозу даже не наорали толком?!
Эрик положил пилу в траву, подхватил своего стажера под колени и посадил к себе на плечо. Алан, в котором после безумных суток осталось едва ли сто фунтов веса (*около 45 кг), показался ему невесомым, как тряпичная кукла.