Над ним возвышались ворота из адариона. Они поднимались на десять саженей вверх и имели вдвое большую ширину. В толщину врата раздувались на целую сажень. Этот черный металл с огненными прожилками являлся самым крепким материалом в Яраиле, и вероятно в мире не было места надежней Баркхааша. По другую сторону ворот Граниша ожидали бесконечные опасности мира.
- Открывай врата! - крикнул Орниш в темноту. С раскатистым гулом ворота поползли вверх. - Иди и не оборачивайся до тех пор, пока ворота за твоей спиной не опустятся, - обратился он уже к сыну. - Теперь у тебя нет дома. Нет родных. Нет отца.
Горниш ничего не сказал внуку вслед, он смотрел на камень под ногами и в задумчивости покачивал головой.
Как только Граниш обеими ногами переступил черту ворот, темнота рассеялась. Он стоял в цилиндрическом белом помещении. По стенам полу и потолку скользили письмена на разных языках.
- Намару, - вспомнил он.
Ватным одеялом раскинулся Альвакрис. Невесомые круглые башни возносились к звездам. Но еще выше башен возвышались могучие деревья. Многие из них являлись живыми молниями. Они вспыхивали и гасли и каждый раз принимали новые формы. Иной раз вспышки были так сильны, что воздух вокруг дрожал и грохот разносился на весь город. Большую составляющую в архитектуре городов альвов имел лед. Льдом укрепляли облачные дома, возводили ледяные скульптуры. Ледяные дорожки вели в сады, где ледяные травы и деревья росли у ручьев и озер. Со льдом часто соседствовали камни нежных тонов: хрусталь, берилл, аквамарин, топаз. Одно из таких мест, роща Пророчеств, была священна для альвов. Ожидавшая дитя альва прикасалась к Радужному древу и через три дня в его кроне рождался крошечный сотканный из облаков и света младенец с драгоценными камнями вместо глаз.
Возле Радужного древа стоял высокий, как и все мужчины его расы, выше среднего человека альв, с длинными прямыми белыми волосами и аметистовыми глазами, четко очерченными скулами и тонкими чертами лица. На нем было нарядное белое платье изо льда и хрусталя. Оно не закрывало рук, но поднималось в плечах и опускалось до самых стоп.
- Миридис! - радостно позвал он. - Припади же скорее к Радужному древу! Я так хочу увидеть нашего ребенка.
- Рамилис? - друга детства альва узнала мгновенно.
- Конечно я, дорогая моя, - Рамилис нежно обнял ее. - Рад, что ты вернулась.
- Вернулась, - глупо повторила она, не помня, как здесь оказалась. - Но почему я вернулась? - воспоминания были туманны как сновидения. - Ведь я уходила на поиски... других предвозвестников. На поиски судьбы и своего предназначения.