- Нет.
- Почему ты так поступаешь со мной? - разочаровался Рамилис.
- Ты всегда была упрямицей, - вздохнул Онурис.
- Я не помню, как здесь оказалась, но знаю одно: вы не те, за кого себя выдаете.
- Тогда мне придется заставить тебя это сделать, - из грозовых ножен, которые раньше Миридис не видела, Рамилис обнажил клинок молний.
- Рамилис никогда не стал бы угрожать мне.
Альв посмотрел на клинок, опустил взгляд ниже, согнулся и растаял туманной дымкой.
- Миридис! - строго крикнул «отец». - Немедленно прикоснись к Древу!
- Не указывай мне, что делать, пограничный страж имен.
Онурис в изумлении разомкнул губы. Его рот раскрывался все шире, терял очертания, закрывал и поглощал ненастоящее лицо, оставив одно только кольцо дыма. Тело альва исчезло, растаяло и кольцо рта. Вместе с ним пропал и Альвакрис.
Он брел ледяными пещерами стамухи Шамана. За каждым углом белые как снег могли скрываться вендиго, но медвежий нюх улавливал присутствие врага за многие коридоры прежде, чем уши и тем более глаза его обнаруживали. У развилки Белый Охотник помедлил. С правой стороны доносились запахи мяса, шкур и боли. Несомненно, они принадлежат его родичам. С левой стороны ощущалось только присутствие вендиго. Передняя правая лапа сделала шаг в свою сторону. Внезапно беродлак замер - ловушка. Запах старый, здесь нет его народа, больше нет, теперь только трупы. Он повернул налево.
Несколькими поворотами позже на него бросилось трое вендиго. Первого беродлак подмял с прыжка, но двое других глубоко всадили серповидные когти в его бока. Он взревел и мощным ударом перебил позвонок одному вендиго, второму перекусил шею. Раненный он продолжал путь. Цель была близка, он уже не мог ошибиться.
В следующей комнате его встретила мать с двухлетним ребенком на руках.
- Здравствуй, муж мой, - улыбнулась женщина.
Белый Охотник принял человеческий облик.
- Семара... - женщина выглядела так же, как в тот раз, когда вендиго выкрали ее из Медвежьего Рева: длинные, аккуратно расчесанные волосы обрамляют круглое лицо. Полные губы улыбаются, глаза игриво блестят. Беродлак заключил жену и ребенка в объятия.
- Осторожней, - нестрого укорила Семара. - Раздавишь Трию.
- Трия Охотница, - гордый дочкой отец поиграл с ней рукой. Девочка, смеясь, пыталась поймать палец. Суровое лицо Белого Охотника разрядила нежная улыбка.
- Она все время тянет медвежонка в рот, так что мне пришлось забрать у нее игрушку, - Семара раскрыла кулак, показав мужу маленького каменного медведя. Одними пальцами Белый Охотник легко накрыл ладонь и, не переставая улыбаться, вновь собрал ее в кулак.