Из толпы вырвалась Миридис. Она бросилась на помощь умирающему, но боруты ее удержали.
- Пустите! - Северяне были неумолимы.
- Отец вынес приговор.
Девятый умолк. Обезумевшие от ужаса и боли глаза незряче наблюдали пустоту, рот остался открытым, и казалось, истошный вопль продолжается, только теперь его не услышать живыми ушами. Быть может, в ощущении этом крылась правда и душой предателя завладели ракшасы и пишачи, - никто из свидетелей казни того не знал. Миридис больше не вырывалась, с отрешенным спокойствием она по-новому посмотрела на зверя, которого вопреки собственным словам считала своим, а значит способным сделать только то, на что была способна она сама. Люперо всегда был заботлив и нежен с ней как муж, отец, брат или лучший друг. Но дикая природа, суть первого зверя никогда не покидала адоранта. Он стоял, вздыбив шерсть, когтями глубоко врезаясь в землю, и смотрел поверх голов людей так, что каждый видел его взгляд. Большие пугающие глаза клубились туманной бездной, в них, словно в бессловесной книге альмандов читалось одно: «Никакой пощады».
Вся деревня вышла провожать умерших в последний путь. Не было семей, которым павшие не приходились родней, не было тех, кто остался безучастным общему горю. Шесть десятков человек покинуло город. По двое они тянули пошевни, разместив по десять тел на каждых санях. Половина мужей Волчьей Пасти покидала дома лежа. Обряд не позволял всем желающим сопровождать покойных до горы Молчания. Оставшиеся боруты разместились двумя группами по обе стороны от ворот вдоль частокола. Так они встречали Люперо прошлым днем, но тогда их глаза слезились счастьем. Люперо шел впереди, за ним шествовал Снежная Грива и в одиночку тащил сани. Предвозвестники замыкали процессию и, чувствуя себя посторонними, почтительно хранили молчание. Проходя через ворота, боруты затянули заунывную песню:
«Великий воин
Тебя я вспомню,
Резвились в долине с тобой.
Не знали горя,
Не ведали боли,
Хранил нас заснеженный дом.
С тобою в горы,
С тобою в море
Ходили по молодости.
И знал я воин,
Покуда с тобою, -
Не пасть мне, не сгинуть в дали.
Но вот ненастье
Случилось с братством,
Нагрянула в дом наш беда.
И злые пасти
Пожрали счастье -
Бескрайних полей вам друзья.
Великий воин
Меня ты вспомнил,
И волей твой я живу.
Но выпив крови,
Ты лег в сугробы
На милость последнему сну.
И пусть твой снежный
Путь ляжет к вечным
Грядам и равнинам отцов.
Мой друг сердечный
Дождусь я встречи,
Один уготован нам кров.
Великий воин
Проплыл ты море,
Прошел через бурю в горах.
Познал ты горя,
Изведал боли,
Окончен твой путь во снегах.