Нико проглотил ее сарказм. Он избегал ее весь день, и она на него обиделась. Женщины терпеть не могут, когда их игнорируют. Нико прекрасно помнил это по двухлетнему опыту женатой жизни. Он бегло осмотрел ее наряд: светлые хлопковые брюки и изумрудный топ, облегающий высокую грудь и открывающий роскошные плечи. Интересно, она переоделась специально для ужина? Он почувствовал укол совести. Час назад она постучала в дверь кабинета и спросила, не приготовить ли ей что-нибудь на ужин. Он ворчливо ответил через закрытую дверь, чтобы она поела без него.
Открыв бутылку, он разлил коньяк по бокалам, поставил один перед Мариэттой и уселся в кресло напротив.
– Вы не считаете Лавандовый остров цивилизованным местом? – спросил он. – Или вы имели в виду компанию?
Щеки Мариэтты порозовели от смущения, хотя подбородок по-прежнему был поднят.
– Я уверена, что определенные части острова очень цивилизованные, просто я еще толком не видела острова. Что же до компании, пока я считаю ее удовлетворительной.
Несмотря на витавшее в воздухе напряжение, губы Нико растянулись в редкую для него улыбку. Никогда раньше женщина не описывала его словом «удовлетворительный». В те редкие моменты, когда он находился в компании женщины, он был, черт побери, более чем «удовлетворительным».
Он поднял бокал.
– Ваша взяла, Мариэтта, – сказал он, сделав глоток дорогого коньяка, заметив, что она не дотронулась до своего. – Вы злитесь на меня, – заметил он.
– Нет… – начала она, но замолчала, а затем, слегка вздохнув, продолжила: – Да, немного. Я совершила ошибку, а вы не приняли моих извинений. Я сердита на себя и на вас.
Нико поднял вверх брови.
– Вы выражаетесь без обиняков, – признал он, хотя его это совсем не удивило. По его мнению, Мариэтта не сторонница риторики. Она упряма и честна, не боится говорить то, что думает.
Неожиданно она наклонилась и накрыла ладонью его запястье.
– Я не хотела подсматривать, Нико, – мягко сказала она, – и мне искренне жаль вашу жену.
Жар от прикосновения ее руки резко контрастировал с обжигающим холодом, который охватывал его всякий раз при мысли о Джулии. Мариэтта убрала руку.
– Сколько вы были женаты?
У Нико перехватило дыхание.
– Два года.
– Она очень красива.
Стало быть, Мариэтта хорошо рассмотрела фотографию. Он не понимал, что чувствует по этому поводу. Он снова пригубил бокал, сделав щедрый глоток. Нико знал только, что не хочет продолжать говорить о жене.
– Кому вы звонили? – спросил он.
Резкая смена темы вызвала недоумение на лице Мариэтты.
– Простите?
– Вы сказали, что зашли в мой кабинет воспользоваться телефоном, – напомнил он. – Так кому вы звонили?