При этом общее число наименований, выпущенных в 2016 году, выросло – 117 076 изданий, что на 3,93% больше, чем в 2015 году. В 2016 году вышли в свет 99 411 новых наименований, а совокупный тираж книжных новинок при этом вырос на целых 12% и составил 288 млн. 268 тыс. экземпляров. Количество переизданий составило 17,6 тысячи наименований, что почти на 10% больше аналогичного показателя 2015 года, хотя общий тираж переизданий упал почти на 30%, до 123 млн. 200 тыс. экземпляров.
Тиражом свыше 100 тысяч экземпляров в 2016 году было издано 505 книг (в 2015-м – 684), самой же многочисленной группой традиционно оказались книги и брошюры, напечатанные тиражом до 500 экземпляров – в эту группу вошло свыше 56 тысяч изданий.
Что касается затрат, то в 2015 году жители России купили книг на общую сумму 51,8 млрд. рублей (это более 860 млн. долларов) – на 2,1% больше, чем годом ранее. То есть у россиян затраты на книги примерно в 8 раз больше, чем у украинцев. Но немцы тратят гораздо больше даже с учётом разницы в ценах.
Душа, не знающая мерыТруды и дни „слабой женщины“
Литература / Литература / Цветаева – 125
Смирнов Владимир
Марина Цветаева, 1914 г.
Теги: Марина Цветаева
Стихи – одна из форм существования поэзии. Наверное, архитектурно самая совершенная. Как раковина хранит шум моря, так стихи, если в них живут, по слову поэта, «творящий дух и жизни случай», хранят музыку мира. Без неё мир «безмолвен», как некогда писал композитор и музыковед Борис Асафьев.
В стихе кристаллизованы все возможности языка. Язык и выражает, и хранит, и таит. Лишь стихи способны в «нераздельности и неслиянности» объять содержательно-понятийное, интонационно-звуковое, музыкально-ритмическое, живописно-пластическое и множество других языковых начал. Только молитва и стих (песня!) способны разомкнуть внутреннюю форму слова, освободить смыслы, позволить прикоснуться к прапамяти и внять пророчествам. Верно, люди чаще всего внимают иллюзиям и обманам. Они, да простит Пушкин, «обманываться рады».
Стихи далеко не всегда проговариваются поэзией. В замысле и в исполнении устроение их должно совпасть, пусть и не полностью, с «многосоставностью», по слову Иннокентия Анненского, личности художника (как правило, человека не столь жизни, сколь судьбы) и текучей многосмысленностью поэтического слова. С тем, что – до слова, в – слове, за – словом и после слова.
У Цветаевой об этом просто: «Равенство дара души и глагола – вот поэт». Таким поэтом она и пребывает в бескрайности русского мира, в нашем национальном мифе, в бесконечном «часе мировых сиротств». Несчастная и торжествующая, любимая и порицаемая, и всегда родная.