Пройдоха, взглянув еще раз на Маргелиуса, не сдержавшись, передёрнул плечами. Но, поймав изучающий настороженный взгляд дракона, постарался взять себя в руки. Ну, подумаешь, маг тысячу лет в гробу пролежал. Ну, отощал немного. Трубадур осторожно опустился на колени рядом с лежащим на полу магом и начал смачивать дрожащей рукой лоб и виски водой.
Почувствовав прикосновения, Маргелиус дёрнулся как от удара, резко открыл глаза и уставился в лицо трубадура. Тот посерел, отводя глаза, но подавил подступающую панику.
- Вода. Пить. - показал трубадур на бутылку с водой.
Маргелиус жадно подался вперёд, протягивая иссохшую руку, и трубадур быстро сунул ему бутыль драгоценной влаги, которую тот выронил. Трясущиеся ослабшие руки его не слушались. Трубадур с изумлением, как ему показалось, увидел мелькнувшую искорку паники в глазах бывшего узника. Он наклонился, поднял бутылку, из которой к тому моменту вытекла половина воды, и помог напиться герцогу, руки которого тряслись ещё куда сильнее, чем руки музыканта.
Маргелиус пил жадно, задыхаясь, а потом его скрутило так, что он позеленел. Герцога стало рвать желчью, кровью. Он задыхался, подёргиваясь в мучительной агонии.
Пройдоха испуганно вскочил на ноги.
- Это вода! Я его не травил! - вскричал он, делая большой глоток из той же бутылки, забыв о страхе подхватить какие-нибудь микробы от мумифицировавшегося герцога.
Дракон и ухом не повёл в сторону трубадура, его глаза были устремлены на блюющего в агонии Маргелиуса.
- Дай ему ещё воды.
- Воды? Хорошо, - перевёл дух Пройдоха, поняв, что Лютый не винит его в отравлении обожаемого герцога и не собирается его сиюминутно сжечь или затоптать.
Он попытался напоить герцога, но тот почти не мог пить, сотрясаясь в диких приступах боли. Трубадур беспомощно оглянулся на дракона.
Лютый аккуратно положил лапу под голову мучаемого спазмами человека, а вторую очень осторожно, - на живот, фиксируя положение. После сделал кивок трубадуру. Тот поднял взгляд, но увидел только стоящего с отвисшей челюстью Ясеня и рожи братьев Твердолобов, с проступивших на них изумлением. Удивить братьев было непросто.
Трубадуру казалось: этот ад никогда не закончится. Но наконец дракон сказал, что воды больше не надо, пусть он оставит воду и еду, он сам проследит, чтобы его друг поел. Дракон нежно гладил когтями герцога по лбу, и тот вскоре затих, скрючившись на полу возле дракона.
Пройдоха вытер испарину со лба, убрал грязь с пола и привалился рядом с герцогом к спине дракона и, поглядывая на вздрагивающую фигуру, спросил: