Шаман насторожился, долго наблюдал за ними.
— Видимо, не только мы интересуемся сейчас принцессой Кадын, — тихо произнес он. — Эти огоньки — духовные двойники людей, которые отделились от тел во время сна и путешествуют самостоятельно в тех местах, о которых часто думает их «хозяин». Это очень опасно для него. Ведь дух плато может поймать двойника и навсегда оставить у себя. Это приведет к тяжелому заболеванию человека, и лишь опытный шаман способен вернуть двойника в тело... Кстати, — продолжал Тордоор — для выхода и входа двойник использует ноздри, поэтому если спящему человеку положить уголек на кончик носа, то это напугает двойника и пока человек не проснется (а уголек не свалится) — душа не покинет тело...
Последние слова почти рассмешили меня: подумалось о том, как же счастливы и беззаботны жители Алтая, если не просыпаются даже от головешки на носу. Эх, наша жизнь — фобия.
Кто-то из парней громко засмеялся, но Тордоор быстро одернул его:
— В священных местах нужно соблюдать особые правила: не смеяться и не шуметь, оставлять духам еду, брызгать аракой5 и никогда не расслабляться.
Завтра, например, мы войдем в те места, где просто не может быть других людей. Поэтому не дай бог повстречать человека, особенно красивую девушку. Это явно будет один из злых духов, решивших воспрепятствовать нам. Нужно будет попытаться всеми способами прогнать его подальше...
Красивая девчонка после такого напряженного пути совсем бы не помешала нашей ночевке... — проворковал мне на ухо друг Паша, словно опять подслушав мои мысли.
Священный Табын. День первый
Еще когда мы впервые увидели с перевала таинственное семигорье, то долго рассматривали в бинокли его очертания. Ведь, кроме пары фотографий в Интернете, до сих пор не существует ни каких-либо достоверных топографических карт «нутра» этого горного узла, ни описаний возможного подъема на его вершины.
«Каким же маршрутом можно попытаться взойти на периметр горного кольца, чтобы затем выйти к подъему на центральную вершину?» — думали мы.
Осмотр со стороны настораживал тогда даже самых опытных альпинистов из нашей экспедиции. Наружные склоны горного ожерелья сверкали сплошным панцирем вечных ледников. Корки снега, которая облегчала бы преодоление трещин, не было совсем, и сплошные извилистые пасти последних угрожающе темнели во всех возможных направлениях подъема.
Мы были в растерянности, ведь ошибка в определении маршрута восхождения сведет на нет все наши усилия. Тордоор безо всякого бинокля долго смотрел на сакральные горы, привычно бормоча что-то себе под нос, а затем сказал: