Не меньшее удивление вызывал и другой факт: на всей внутренней поверхности шлакового конуса, как и на плоской крыше удивительной рукотворной конструкции, абсолютно не было и следов снега. Это притом что снаружи лежали двухметровые сугробы! Очистить такую территорию было бы не под силу даже спецтехнике, из чего следовал фантастический вывод, что снег (а стало быть, и дождь) в это место вообще никогда не падал!
Солнца уже не было видно за стенкой кратера, но его угасающие лучи расцветили низкое северное небо розоватым сиянием, на фоне которого огромный черный силуэт яяны напоминал то ли необычный космический корабль, то ли секретный лабораторный модуль, то ли какой-то древний сакральный храм.
Коряки же тем временем, встав в цепочку и взявшись за руки, обходили свою фантастическую ярангу по часовой стрелке круг за кругом. Сделав семь кругов, Николай (он возглавлял шествие) потянул незаметную прежде ручку и открыл дверь вовнутрь яяны. Цепочка людей последовала за ним. Я снова замыкал это молчаливое шествие...
Внутри нижнего этажа яяны не было ни мебели, ни очага. В самом центре, точно под отверстием, ведущим в верхнюю пирамиду, слегка возвышался круглый подиум, застеленный оленьими шкурами. От его наружных краев вверх уходили четыре длинных бревна, имеющие горизонтальные зарубины для ног и служащие своеобразными лестницами для подъема на второй этаж. В верхней воронке концы этих бревен также накрывал круглый деревянный помост, который располагался точно над нижним.
Войдя вовнутрь, я увидел в полутьме, что коряки продолжают прежнее движение по часовой стрелке, одновременно надевая на лица бахромчатые шаманские занавеси. Затем все мужчины сняли со стен яяны висевшие там бубны, а женщины — деревянные трещотки. Их кружение стало дополняться звуками этих ритуальных инструментов и каким-то низким горловым гулом, издаваемым всеми участниками странной мистерии...
Все новые и новые бубны и трещотки присоединялись к нарастающей какофонии звуков. Все быстрее и быстрее кружил удивительный хоровод во мраке яяны. Лишь дед Николай и та молодая девушка неподвижно стояли на коленях в центре нижнего подиума друг напротив друга, соприкасаясь лбами...
И тут я заметил, что контуры их тел начали слегка искриться. Затем они стали окутываться нежным золотистым сиянием, исходящим сверху и напоминающим слабый солнечный лучик. Интенсивность света неуклонно нарастала, и скоро он превратился в сияющий световой цилиндр, соединивший верхний нижний помосты «пирамид» яяны. Две фигуры в ее центре стали напоминать цирковых артистов, замерших на арене в луче яркого прожектора...