Согласно теории Амелии, Рин Далекова была первым появившимся в этом мире «избранным». В верхах об этом либо не знали, либо предпочитали молчать и пока не трогать Богиню. Но Амелия слишком долго пробыла в тени, чтобы упустить такой шанс. Поэтому, как только она узнала место проживания Рин, сразу же поехала к ней. «Наверное, стоило сначала позвонить», – только сейчас поняла Амелия.
Она была уже в тридцати метрах от проходного пункта в жилой комплекс, когда увидела Рин, выезжающую на машине. Амелия тоже была «избранной», и зрение, ранее не раз подводившее ее, теперь работало безотказно. «Вот дура, как я могла забыть позвонить! Ладно, ничего – просто подожду ее возвращения». Амелию не покидала уверенность. Она показала охране удостоверение и прошла на территорию комплекса.
* * *
«Литонское кладбище» – было написано на слегка заржавевшей вывеске в пригороде столицы. Одинокая дорога уходила в глубину леса, где на пригорке располагались многочисленные ряды погребальных мест. Около тридцати лет назад в столице был принят закон, запрещающий создание кладбищ старого вида. Теперь в пределах столицы трупы кремировали или помещали в специальные хранилища в гигантских многоэтажных «склепах» нового образца. Технологии сохранения тела позволяли хранить умерших практически без вреда для их внешнего вида. Ходили слухи, что можно было даже изъять из «полежавшего» трупа орган на пересадку. Но цены сохранения неслабо кусались, поэтому популярность полного избавления от тела умершего сильно возросла.
Пригородные кладбища пока еще не постигла судьба их столичных аналогов, и похоронный бизнес здесь процветал. Многие верующие не признавали «складов замороженных трупов» и стремились предать погибших родственников земле. Сохранились пристрастия к каменным надгробьям, металлическим крестам… некоторые из них даже были сделаны из драгоценных металлов. Но самой дорогой и престижной опцией оставались полноценные склепы со статуями ангелов вместо колонн, поддерживающих козырьки. Возле одного из таких склепов стоял мужчина средних лет в обтягивающем костюме из темного термоустойчивого материала. По сути, этот материал был фольгой из вольфрама. Довольно нелепый вид костюма подчеркивал грубые очертания крепкого тела мужчины.
Легкий пар окружал силуэт Дениса. Ему приходилось стоять в тени на краю кладбища, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Влага моментально испарялась в сантиметрах перед его одеждой, а любая поверхность накалялась добела при его прикосновении. Первое время после «того дня» он не мог нормально передвигаться по квартире, а пить воду приходилось залпом, иначе рот наполняло лишь пышное облако пара. С едой проблем было еще больше, ибо она поджаривалась до черноты во время жевания. Вспомнив горечь угля, Денис попробовал сплюнуть. Слюна испарилась еще внутри рта, и лишь легкое облачко протиснулось между его губ. Он уже научился немного сдерживать свои способности при необходимости, но уходило слишком много усилий, чтобы делать это ради мелочей. Хорошо, что ему оперативно соорудили одежду, которую он мог носить.