Карун снял с седла уснувшего Феникса, и понес ее в дом. Я же решила не нарушать традицию, подойдя к гостеприимному хозяину.
— Благодарю, за то, что приняли нас. Меня зовут Лиля.
Старичок лукаво улыбнулся в седые усы, и посмотрел на меня своими раскосыми глазами.
— Ваш спутник щедро отблагодарил меня. Зовите меня Ико.
— Скажите Ико, а можем мы воспользоваться вашей баней?
— Конечно, госпожа Лиля, я сейчас все сделаю.
И ушел, а я так и не успела возмутиться по поводу госпожи.
Какая я к черту госпожа? — ворчала я, расседлывая Дикого, а тот так и норовил лизнуть щеку, то в ухо фыркнуть. А отпихивать во время я еще не наловчилась, это тебе не Матрос. Когда, наконец, повод перекочевал ко мне в руки, я облегченно отпусти рекса на прогулку. Странно, что Карун не торопится проделать то же самое с его богатырским конем, то есть лошадью. Но смотреть на вертящих на месте Рексов было жалко. И я решила сделать это сама, хотя, честно говоря, боялась остаться без рук.
Осторожно подойдя к ним, я бочком оттеснила Дикого и посмотрела на рекса алхимика. Та тоже заинтересованно сверкнула на меня своими глазищами, и принюхалась.
— Давай, я сниму с тебя седло? — стараясь, чтобы голос не дрожал, сказала я.
И снова в ответ только смешно склоненная на бок голова. Может это у них знак согласия такой? — задавалась вопросом я, расстегивая подпругу и сгружая ее вместе со всем барахлом на землю. Потрепала по холке, и почесала за ушком, благодарностью мне было громкое утробное мурчанье. Обернувшись к дому, я увидела застывшего на крыльце Каруна.
— Совести у тебя нет! — заявила я, проходя мимо него.
— Спасибо, что расседлала Мору… — ошарашено проговорил он.
— Должен будешь, — буркнула я, входя в дом.
Внутри было чисто и просторно. Ико выделил нам целую комнату, в которой стояла всего одна кровать, там лежала Феня (так я окрестила ее, для удобства, потому что Феникс как-то официально). Ничего мы на полу себе постелем, все же не на земле.
Через час зашел Ико, сообщив, что баня натоплена, полотенца чистые он оставил там, а ужин будет готов к нашему выходу. Я кивнула, и только вспомнила, что Карун так и не появился. Хотела, было пойти поискать, но решила, чай не маленький, чтоб его опекать.
— Сестренка, — раздался бесцветный голос Фени.
Я как ужаленная подскочила с пола, присаживаясь на краешек кровати.
— Ты уже проснулась, это хорошо, — засуетилась я, боясь даже посмотреть в ее глаза, — сейчас пойдем, отмоем тебя, будешь как новенькая.
— Подожди, — она накрыла мою руку своей сухой худенькой ладошкой, — я должна тебе рассказать о том, что случилось в городе.