— Сколько тебе лет?
Дракон молчал, видимо размышляя, каким образом я додумалась до такого вопроса. А мне хотелось знать позволяет ли ему возраст быть настолько умным и расчетливым.
— Триста сорок, — угу, мог, как-то уж совсем обреченно подумала я.
— Как ты спас меня? Такая высота не оставляет шанса на спасение.
— Ты не долетела до ущелья, — я скептически повела бровью, — но довольно неудачно упала на мой гребень, ребра пришлось собирать по всем легким.
— На твой что? — не поняла я.
— На мой гребень, или ты думала, что Дракон это высокопарная приставка к моему титулу? — я пожала плечами.
В сущности, я знала не так много, чтобы предполагать такие вещи.
— Что ты там делал?
— Шпионил, — с легкой улыбкой ответил Мейджин.
— Зря ты не дал мне уйти.
— Какая же ты все-таки эгоистка! — я не выдержала и рассмеялась.
— Вот уже…
— Думаешь, ты здесь только для красоты? — зло бросил он, — уж поверь, если бы не крайняя нужда государства в твоем присутствии, я бы никогда… — Мейждин закрыл глаза, его руки сжались в кулаки.
— Никогда, — мне стоило больших усилий, чтобы подавить в себе волну злости.
— Никогда и никому не позволил сжигать, жертвовать мирной жизнью других людей. Вырывать их из привычной реальности, и заставлять защищать то, чего они никогда не поймут. Наш мир другой… ты другая, тебе никогда не будет просто. Жизнь станет борьбой.
— Жизнь для меня всегда была борьбой, но я в ней не сильно преуспела, — я перевела взгляд на огонь, — зачем я вам всем нужна?
Самое замечательное крылось в этом отнюдь небанальном вопросе, он словно золотой ключик — дорог, недосягаем, и оберегаем всеми.
— Сейчас одно лишь присутствие феникса меняет мир. Пришло время перемен, но наш мир уподобился болоту. Ты поможешь высушить и вывести эту заразу.
Практически все страны находятся в изоляции, как культурной, так и политической. Пока мои слова не производят на тебя должного впечатления, но если ты попадешь на территорию Оши или Чарши, поймешь насколько сильно влияние предков и истории. Народы не смешиваются, все меньше рождается ученых, талантливых художников, маги становятся слабыми — мы вырождаемся.
Насколько же долгой была изоляция? Почему для решения этой проблемы нужна я? Вот вроде и ответил на вопрос, а информационная неудовлетворенность осталась прежней.
— А как же ничейные земли? — Мейждин усмехнулся.
— Нравы их обитателей сложно назвать цивилизованными. Где-то процветает каннибализм, где-то практикуются человеческие жертвоприношения. Не все так просто.
— Так в чем проблема? Откройте границы, благословите своих подданных на смешанные браки, — сложно представить, как я справлюсь с такой неординарной задачей.