Я провалил свой экзамен на двадцатой минуте. Когда, возбужденный обилием полуобнаженных женских тел, покорными взглядами и весьма откровенными сценками, решительно зажал Оливку в коридоре, требуя немедленно отсосать. Что "нижние ближнего твоего — не твои нижние", мне объяснили довольно доходчиво. Улыбнувшись лишенной какой-либо покорности улыбкой, потенциальная рабыня с размаху двинула мне по фэйсу, оставив отпечаток горящей пятерни, который едва сошел к утру. Сабочка Анубиса могла позволить себе еще и не такое. Я тогда едва не накинулся на девушку. Остановило появление Александра.
— Неужели гость, перед тем, как прийти сюда, не изучил правила клуба? — сузив глаза, спокойно спросил Анубис. Его правая бровь насмешливо приподнялась вверх. И тогда я ощутил страх. Сейчас меня будут убивать за то, что трогал руками чужое. То, что эта девушка в ошейнике с сапфиром принадлежит ему, было ясно по быстрому обмену взглядами. Оливка презрительно покосилась в мою сторону, и тут же, вспомнив о своей беззащитности, грациозно опустилась перед ним на колени. Кровь закипела в моих жилах от завораживающей эротичности этого процесса. Я, со своим недавним "НКСС"*, ощутил себя лохом, деревенским придурком в храме высшего искусства. Стоило бежать от этого мужчины с внешностью мафиози, какими их любят представлять в фильмах и любовных романах, но я не мог сдвинуться с места. Мне до боли захотелось сгореть в лучах его жестокой властности, забрать себе этого уверенного спокойствия и величия хотя бы часть… Или продать свою душу, только бы обрести такую ауру силы и мудрости, которая, при желании могла поставить на колени, казалось, весь мир. Я хотел быть ним. Я понял это с первой минуты.
— Предлагаю обсудить создавшийся инцидент в моем кабинете, — успокаивающе поцеловав девушку в лоб перед тем, как отпустить, сказал он. — В первый раз у многих отказывают тормоза.
Предложение прозвучало как приказ. Практически все его слова всегда имели подобный окрас.
— Не помешает, — произнес хозяин клуба, протягивая мне бокал с коньяком. — Как я могу к тебе обращаться?
— Дмитрий, — стараясь придать голосу спокойствие и уверенность, ответил я.
— В нашей среде не очень распространено обращение по имени. Что написано в твоем пригласительном?
— Дориан Грей, — тупо признался я. Тогда я даже не знал, кто это такой.
— Забавно. Но — неосмотрительно. Пожалуй, остановимся на именах. Я Александр.
Пожатие руки было крепким и властным, но ни в коем случае не принижающим и не демонстрирующим превосходство. Похоже, убивать меня никто не будет.