За порогом стояла невысокая худенькая девица в широких штанах и кофте. Она была в контражуре, и в первое мгновение Сараев принял ее за одного из рабочих снизу, несколько раз прибегавших с предупреждением о временном отключении газа или воды.
– Андрей Андреевич? – спросила она.
– Да, – резче, чем следовало, ответил Сараев, ожидавший увидеть Вадима.
– Сараев?
– Да.
– Режиссер?
– Да.
Стройная, с прямой спиной девица смотрела с усмешкой и как будто с некоторым вызовом.
– Посмотрите, как он нарисовал.
Сараев взял протянутый ею листок бумаги. На нем было что-то вроде плана-схемы. Была надпись «Бар» (очевидно, имелась в виду «Виктория»), стрелки от нее шли во двор напротив, там заворачивали и упирались в квадрат с надписью «2 эт.», и еще одна стрелка показывала на дверь.
– Все правильно, только двор не тот, – сказал Сараев, возвращая листок.
– То-то и оно, – сказала гостья, пряча записку в карман черной, похожей на бушлат кофты.
– А вы кто?
– Я от Павла.
– Какого Павла?
– Моего брата.
– А кто ваш брат?
– Он у вас в кино снимался.
– А подробней? Мало ли кто у меня в кино снимался сто лет назад…
– Он сказал, вы сразу сообразите.
– Нет, не сообразил. Вы с ним близнецы?
– Нет, вы что! У нас разные отцы, и он на десять лет старше.
– Тем более.
– Он расстроится.
– Мне очень жаль. И?
– Он у вас неделю назад был. Мальчик с собакой.
– Ах, этот… Да, вспомнил. Павел. Моряк.
– Вам подарок.
– ?..
Девица двумя руками достала из сумки на плече сверток и протянула Сараеву.
– Вот. Получите и распишитесь.
– Сейчас я за ручкой схожу… – растерянно произнес Сараев.
– Я пошутила. Это же подарок.
Она круто развернулась и – Сараев даже не успел поблагодарить – быстро пошла вниз по лестнице.
Внутри тяжелого свертка оказался футляр, а в футляре большой – то ли морской, то ли полевой – бинокль. Под ним лежала записка: «Дорогой Андрей Андреевич, примите в знак глубокого уважения. Пусть далекое станет близким. Семья Убийволк».
Позвонивший только в девятом часу Вадим сообщил Сараеву, что ждет его в подвале. Об избиении помощника он, конечно, уже знал, и на вопрос «как это все понимать?» раздраженно ответил, что не собирает досье на всех тех, с кем ему приходится иметь дело, случаются и проколы, и переживать за помощника, утаившего, какой за ним тянется хвост проблем, он не собирается. «Каких проблем?» – спросил Сараев. «Вам это надо? Всяких, – ответил Вадим. – В общем, помощника вычеркиваем. Его папка у вас? Несите».
VII
Кино: туда, обратно и опять туда
В середине лета в разговоре со старым знакомым, одесским коллекционером и культуртрегером Петром Фонаревым-Кирпичниковым Сараев признался, что с удовольствием взялся бы снимать кино, появись у него такая возможность. Он, конечно, понимал, что неугомонный Фонарев в считанные дни разнесет новость по городу, но не мог предположить, насколько быстро всё завертится. Да и вряд ли бы кого-то заинтересовало его намерение вернуться в профессию, с которой он без сожаления распрощался двадцать лет назад, если бы не одно обстоятельство: в одном из зарубежных журналов дебютный фильм Сараева «Пост принял!» вошел в три сотни лучших фильмов всех времен и народов, а в короткой сопроводительной заметке его самого сравнили, ни много ни мало, с Александром Довженко и Лени Рифеншталь.