— Этого и я не знаю, — ответил Дюпон. — Я его не видал и могу только сказать, что он находится за стеной в обезьяньем лагере, потому что здесь его безусловно нет. Вы хотите знать в двух словах, что здесь делается? Очень просто. Изготовляют помеси негров с гориллой. Мамашами служат негритянки. Потому, должно быть, что их легче доставать, чем самок гориллы. И несколько сот негритянок содержатся для этой цели там, за стеной.
Ильин невольно вздрогнул.
— Как они это делают, вам, ученым, лучше знать, а мне о такой мерзости и думать противно. Тьфу, чорт, какая гнусность! Вот уж за что придется в будущем расстреливать без всякой пощады… Так вот. Полученным помесям дают боевую подготовку, и обучение идет, видимо, полным ходом. Ведает всем этим капитан Ленуар. Для мохнатого войска он царь и бог, и дисциплина там такая, что лучшей, пожалуй, не было и в наполеоновской гвардии. Сколько их там, я не знаю, но много, и это такие чудовища, что от одного вида их любое войско обратится в бегство.
— Я их видал, — сказал Ильин.
— Каким образом?
— Влез на дерево и заглянул через стенку.
Дюпон одобрительно рассмеялся:
— Молодец! Это не по-профессорски! Ну, а теперь вот что. Я у Бас засиделся, нужно итти и кончать термостат у Ахматова. Надо будет нам с вами еще раз встретиться и уже как следует потолковать.
— Погодите, — Ильин жестом остановил его в дверях. — А что представляет собой Ахматов?
— Скотина!
— До свиданья.
Механик кивнул головой и скрылся за дверью.
В этот день Ильин обедал у Кроза, который зашел в лабораторию и, не слушая никаких возражений, потащил его к себе. Через несколько минут после их прихода появился и капитан Ленуар, и Ильин снова испытал чувство ошеломляющего недоумения.
Когда мы много думаем о человеке, известном нам лишь своими делами, его поступки помимо нас формируют в нашем представлении некий телесный образ. И чем ярче сущность поступков человека материализуется в воображаемых нами чертах лица, фигуры и всего его облика, тем сильнее бывает впоследствии чувство изумления, когда этот человек появляется перед глазами живым, реальным, и оказывается совсем иным.
По тому, что Ильин слышал о Ленуаре, он представлял капитана удалым, бесшабашным, высокого роста, с красным носом и нахально торчащими рыжими усами. Вместо этого к столу, улыбаясь, подошел и чрезвычайно просто представился молодой человек с бритым красивым и очень юным лицом и с несколько более длинными, чем это полагается военному, каштановыми, слегка вьющимися волосами. Ему можно было дать лет двадцать пять, хотя, как потом Ильин узнал, он был почти на десять лет старше.