Именно по этой причине Каллиопа проворачивала свои собственные аферы. Конечно, не такие крупные, как у Элайзы, составлявшие их основной доход. Однако, если подворачивалась возможность, Каллиопа с радостью бралась за дело. Элайза не возражала: главное, чтобы в нужную минуту дочь пришла к ней на помощь.
– Немного практики не повредит, – повторяла Элайза, позволяя Каллиопе оставить себе заработанные деньги и тем самым пополнить гардероб.
Обычно она соблазняла богатенького подростка, потом выпрашивала у него новое колье, сумочку или замшевые сапоги «Робби Лим» из последней коллекции. В редких случаях Каллиопе удавалось раздобыть нечто посерьезнее небольших презентов – притворившись, что попала в переделку, она могла получить денежную помощь, а иногда даже проникала в чужие секреты и шантажировала их обладателей. За прошедшие годы Каллиопа узнала: в прошлом у состоятельных людей есть немало такого, о чем они предпочли бы забыть навсегда.
На секунду Каллиопа задумалась: не пойти ли ей в колледж, чтобы вернуться к привычным делам? Но отвергла эту идею. На этот раз она возьмется за что-нибудь покрупнее.
Существовало множество приемов поймать «жертву» на крючок – «случайное» столкновение, многозначительная улыбка и взгляды, флирт, прямая атака, авария, – и по каждому пункту Каллиопа была профи. Она заканчивала каждое начатое дело.
За исключением Трэвиса. Он единственный не поддался ее чарам. Причины она так и не выяснила, что безусловно раздражало.
Но здесь Каллиопу ждали миллионы других людей. Она вспомнила толпы, что неслись к лифтам и обратно, шли домой, на работу, в школу. И всех занимали их личные тревоги и несбыточные мечты.
Никто из этих людей не подозревал о существовании Каллиопы или не придавал этому значения. Но так даже веселее: для кого-то из них она станет особенно важной. Ее охватило волнительное, восхитительное, безудержное предвкушение.
Скорее бы найти новую добычу.
Эйвери Фуллер крепче обхватила себя руками. Ветер спутывал ее волосы, превращая их в светлый вихрь вокруг головы, и развевал платье, как флаг. Упали первые дождевые капли, обжигая обнаженные участки кожи.
Но Эйвери не хотела уходить с крыши. Она убегала сюда, в свое тайное убежище, когда больше не могла выносить яркого света и громких звуков города.
На горизонте лиловая дымка перетекала в непроглядную темноту. Эйвери нравилось ощущение свободы, отрешенности, безопасности – ведь здесь она оставалась наедине со своими секретами. «Не так уж тут и безопасно», – шептал назойливый внутренний голос.