– Что за черт! Леда, так можно и голову об стол расшибить!
Теперь Ватт держался на расстоянии: он сел на корточки в нескольких метрах от Леды, лежавшей на боку. Похоже, помогать ей он больше не собирался.
Она медленно села. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Яркий свет бил по глазам, и Леда заслонила их ладонью, но тут лампы потускнели. Она сверкнула взглядом на Ватта – он ведь не давал команд комнатному компу, – но вдруг поняла, что это сделал его чертов суперкомпьютер.
– Я тебя ненавижу, – выдавила Леда, мучаясь от боли и разъедающей изнутри обиды. – Катись к черту!
– Что бы с тобой ни произошло, я тут ни при чем, – взволнованно ответил Ватт. – Что ты помнишь?
Леда поджала колени к груди. Ее мало волновало, что шикарное белое платье совсем испорчено – порвано внизу, запачкано грязью и кровью. Какое это имело значение, ведь она здесь, все еще живая. Та стерва бросила Леду на верную смерть, хотела, чтобы она утонула в океане. Но Леда выжила.
– Уже сдал меня полиции или ждал, когда я очнусь? – фыркнула она. – Ватт, не ври мне. Я знаю, что ты спрятал квант у себя в голове. Ты вел запись, когда я говорила про Эрис. Ведь правда?
Ватт потрясенно уставился на нее, вся краска сошла с его лица. Он невольно коснулся бугорка на голове, словно проверял, на месте ли Надя.
– Как ты узнала?
– Выходит, ты не отрицаешь?
– Нет. В смысле да, я записывал, – сбивчиво ответил Ватт, – но я не собираюсь отправлять тебя за решетку. Леда, я бы не поступил так с тобой.
– Как я могу тебе верить, если ты притворялся, что заботишься обо мне?
– Но это же правда, – тихо проговорил Ватт.
Она сощурилась, не доверяя его словам.
– Леда, это твое? – спросил Ватт, подняв что-то со столика.
Он протянул ей горсть дешевых ампул – их содержимое некоторые вкалывали себе в вены с помощью шприцев.
Леда покачала головой:
– Никогда такими не пользовалась.
– Они лежали у тебя в кармане, когда мы тебя нашли, – медленно проговорил Ватт. Леда заметила, что он сказал «мы», и снова рассердилась, поняв, что он имеет в виду себя и Надю. – Если ты не принимала их ночью, тогда что?
– Я ничего не хотела принимать, – возмутилась Леда. – Все та девушка, Мэриель. Она опоила меня…
Мэриель ведь сказала, что подмешала в ее бокал наркотик – наверняка сыворотку правды, вещество, подавляющее сопротивляемость и развязывающее язык. Такой Леда подсыпала Ватту, когда хотела вытянуть правду про Атласа и Эйвери. Сейчас казалось, что с тех пор миновала вечность. Вот вам и суд Божий. Леда выдала Мэриель все секреты, которые так долго хранила, и сделала это с легкостью, словно говорила о погоде. Ее пробрала дрожь при воспоминании о взгляде той девушки, что оставила ее умирать на берегу. А еще Мэриель рассказала ей шокирующую правду про Эрис. Та приходилась Леде сводной сестрой. Неужели это действительно так?