Теперь все понятно.
– Мистер Мизраи работает в сфере кибернетики, – добавила Элайза. – Только недавно переехал в Нью-Йорк из Тель-Авива.
Ясно, почему мама сосредоточилась на нем, пустив в ход свои чары. Она за версту чуяла новичков. Новоприбывшие всегда относились к незнакомцам доверчиво, поскольку чужими для них были все окружающие, и реже остальных замечали подвох.
Мимо проплыл ховер-поднос, заставленный хрустальными фужерами с розовым игристым напитком. Каллиопа ловко подхватила три бокала.
– Мистер Мизраи, – она протянула ему фужер, – я не очень сильна в кибернетике. Не посвятите меня в основы?
– Что ж, строго говоря, кибернетика – это наука о подсистемах человека и машины, но я работаю в отделе, где пытаются воссоздать простые алгоритмы…
Каллиопа улыбнулась, не вслушиваясь в монолог. Только дай «жертве» похвастаться, проявить свои узконаправленные знания, и заработаешь симпатию. Больше всего люди обожали говорить о собственной персоне.
– И как вам Нью-Йорк? – спросила Каллиопа, заполняя паузу, и сделала глоток.
По ободку фужера лежали липкие крупицы сахара, а на дне плавали ярко-красные зерна граната.
Так Каллиопа и Элайза вошли в свой привычный, отработанный ритм. Они флиртовали, забрасывали Надава вопросами, но лишь Каллиопа видела скрытый за этим холодный расчет. Мама не спускала с Мизраи взгляда бледно-зеленых глаз – конечно, не ее естественного цвета, – даже когда мужчина смотрел в другую сторону.
«Важен зрительный контакт, – вспомнились наставления мамы, их первый урок обольщения. – Смотри прямо в глаза, и тогда человек будет не в силах отвести от тебя взгляда».
Вдруг Каллиопа услышала за спиной знакомый голос.
Она просигналила маме и медленно повернулась, ожидая, когда парень узнает ее. Пять месяцев прошло, но сейчас он выглядел старше и серьезнее. Щетина, украшавшая его подбородок прошлым летом, исчезла, а в глазах появился странный блеск. Да он еще и в костюме!
Перед Каллиопой стоял единственный парень, который утер ей нос.
Наконец он узнал ее и удивился не меньше:
– Каллиопа?
– Трэвис?
Так он представился ей летом, но она подозревала, что это не настоящее имя. Правда, и она назвалась вымышленным. Хорошо, что в последнее время она останавливала свой выбор на имени Каллиопа.
Парень вздрогнул и осмотрелся по сторонам – не услышал ли кто.
– Вообще-то, Атлас. Летом я не был с тобой до конца честен.
– Соврал про свое имя? – возмутилась она, хотя, конечно, не имела ничего против. Скорее это вызывало любопытство.
– Долгая история. Но, Каллиопа… – он смущенно провел ладонью по волосам, – ты-то что здесь делаешь?