…» — подумала Анна. Затем девушка смиренно подошла к столику, где гордо и одиноко лежала белая роза, которая не была из числа любимых цветов Анны. На столе выжидал своей очереди бокал вина и чашечка кофе с уютно укутанной в обертку конфеткой. Кричащий галантно привстал, отодвинул стул, предлагая сесть. Затем он сам расположился перед столом. По виду, это был человек лет двадцати восьми, высок, далеко не из бедной семьи — в его роду водились разнообразные дворяне. Вкус его был неплох, одевался он всегда сдержано и пристойно и получил достойное образование и всевозможные награды за всяческие достижения; волосы — русые, а глаза были тусклого зеленого цвета, под которыми красовались темные серые круги, и, надо сказать, телосложение у него было весьма коренастое. Секунд, быть может, тысячу стояла гробовая тишина: он смотрел на розу, а Анна — повторяла узоры скатерти на столике пальцами, окутанными белыми перчатками. Он закурил. Начался разговор.
— Не гоже, Анна, издеваться надо мною таким самым непристойным образом! Я ведь жду вас здесь весь день, как проклятый! Совсем вы меня позабыли… — сбросив пепел в пепельницу, бормотал он.
— Я вижу, вино весьма неплохое… — начала девушка, слегка улыбнувшись. — Скажите, что побудило вас звонить мне так рано утром?
— Анна… Это чудесный город, не правда ли? — ответил он.
— Город чудный. Так что же вам понадобилось от меня? Почему вы не в Питере?
— Да, видите ли, Аннушка, дело вот в чем. Моя женушка, та, что с городничем роман закрутила, мне вот что выкрутила: пришла домой, часа, не даст Бог соврать, в три или четыре ночи. Ум ясный, глаза светятся, сна — ни в одном глазу. Попросту говоря, она мне заявила, что более рожи моей видеть не желает, детей нет у нас и не предвидится, что я обнищал, собрала вещи, отдала ключ и элегантно закрыла дверь, оставив маленькую щелочку для раздумывания. А я так и простоял, вглядываясь в эту щель весь остаток ночи. Как вы это находите, не правда ли, это весьма преинтересно? — затушив сигарету, спросил молодой человек.
— Действительно. И что, вы, стало быть, приехали в Париж только затем, чтобы поведать мне эту кровопролитную историю? Ох, Федор Павлович!
— Да я, в общем-то, все продал… и… купил себе тут квартирочку маленькую на Сан-Жермен, знаете такое?
— Угу, — почти неслышно буркнула Анна.
— А как там ваш суженный — ряженный? — снова прикурив сигару, спросил приятель.
— А? — спросила девушка, делая вид, что не расслышала.
— М? — ответил ей вопросом собеседник. Анна уже приготовилась начать не очень-то приятную для нее беседу, но Федор перебил ее.