Афродита с удовольствием посмотрела на себя в зеркало. Конечно, до олимпийского идеала далеко, но следует признать — так великолепно не выглядела давно! В подобном виде можно куда угодно явиться, в том числе и на пир к Зевсу. Жаль, конечно, что на острове неотразимую красоту оценить некому. Хорошее настроение стало угасать и она глубоко вздохнула…
Ее раздумья прервала Аглая:
— О, великая госпожа, — воскликнула она с воодушевлением, — какое счастье служить тебе. Вознесем хвалу богам, что привели тебя в наш тихий уголок!
Афродита чуть было не задохнулась от возмущения — это же надо такое ляпнуть! Лишь выработавшаяся в последнее время привычка скрывать свои чувства, заставила сдержаться, и не высказать вслух все, что сейчас думает. Случись данный разговор несколькими днями ранее, девице было бы несдобровать! Сейчас же пришлось молчать и милостиво кивать головой в знак согласия.
— Не желаете ли выйти на свежий воздух, — с нескрываемым почтением спросила Ефросинья, — вас там давно ожидают! Афродита удивленно вскинула брови — интересно кому она понадобилась в этом захолустье?
* * *
Можно, конечно, послать всех подальше и опять завалиться спать, но чем-то все равно надо заниматься. Пусть и через силу. Поэтому она двинулась за своими спутницами и вскоре оказалась на открытой террасе. В первую минуту солнце буквально ослепило ее. Богиня от неожиданности прикрыла глаза ладонями. А когда привыкла к свету, замерла в изумлении.
На небольшой площади у стен храма ее ожидала огромная толпа народа, которая приветствовала изгнанницу дружным криком:
— Хайре, Афродита! Хайре!
После полумрака помещения, Афродита не сразу могла определить сколько перед ней собралось человек. Вся эта масса шумела, кричала, восторженно визжала, пела и танцевала.
— Это просто невероятно! — потрясенно прошептала странница.
Стоявшие рядом девушки торжествующе улыбались. Было заметно, сцена им доставляет громадное удовольствие. Ведь вместе с богиней приветствовали и их, смертных! Галдящая внизу толпа продолжала бесноваться и стала двигаться по направлению к дворцу. Воины, стоявшие в оцеплении, взялись за руки и вытянулись в живую цепь. Однако им было сложно сдерживать людей, пожелавших увидеть спустившуюся с небес богиню поближе. Она в испуге вжала голову в плечи. Ей почему-то померещилось, что короткий миг, и плотный кордон, который сдерживал людской напор, не выдержит натиска толпы. Богатое воображение тут же стало рисовать жуткие картины. Она ясно увидела, как люди делят на лоскуты ее одежду, мраморное тело — на мелкие кусочки, вырывают волосы на память…