Ей пришлось собрать все свое обладание, дабы не вскрикнуть от изумления. На помост выпрыгнула скромница Ефросинья. Тут было чему удивляться. Нарядом жрице служил едва прикрывающий тело прозрачный голубой шарф, хорошо оттеняющий голубые глаза.
В распущенные волосы были вплетены орхидеи и магнолии. Глаза и губы ярко накрашены. Мерзавка, наверняка, воспользовалась ее косметикой из заветной шкатулочки.
Эта вещь оказалась единственной, что сохранилась у богини со времен жизни на Олимпе. До сих пор не может понять, как Гера не заметила этой маленькой резной коробочки и не оставила себе. Скорее всего, супруга Зевса просто не обратила на них внимание. Ее взор супруги Зевса затмил блеск драгоценных камней, которые она кинулась доставать из ларца с драгоценностями. Подумаешь, косметика! Рано или поздно, она закончится. А вот браслеты и серьги, да еще такие красивые, какие были у Афродиты, будут всегда.
* * *
Киприда резко встряхнула головой, желая отогнать воспоминания, и принялась наблюдать за происходящим. А они развивались совершенно неожиданным образом.
Ефросинья принялась танцевать, поддергивая бедрами и животом в такт музыки. Она призывно выставляла свою едва прикрытую грудь и довольно энергично трясла плечами. Зал захлебнулся от восторга. Безразличным ко всему происходящему остался только Адонис, который никоим образом не реагировал на происходящее. Более того, со стороны казалось, что он крепко спит.
Внезапно ударили барабаны и на помощь подруге пришла Аглая. В отличии от нее была одета в оранжевые шаровары и короткую, едва прикрывающую грудь зеленую кофточку. Бедра подпоясывал малиновый шарф, на котором были пришиты медные монетки. Такие же монетки побрякивали на ручных и ножных браслетах.
Аглая принялась вытворять нечто невероятное. От прежней плясуньи ее отличало умение попасть в ритм музыки. Но богиня была недовольна. Откуда взялось столько бесстыдства? Разве она не учила их скромности? Еще немного и Аглая начнет сбрасывать с себя те жалкие остатки одежды, что на ней остались.
— Попугай, а не девушка, — подумала богиня и схватилась руками за голову. Что делать? Как поступить? Она, конечно, могла выйти и приказать всем разойтись. Но хмель давно всем ударил в голову и ее вряд ли кто послушает. Хорошо еще, если в ответ на ее приказ, не начнут все крушить.
— Думай, — приказала себе изгнанница, — вспомни, кто ты есть на самом деле! Заставь уважать себя и свое имя!
Афродита стала примерять образ в котором ей следовало сейчас предстать. Идею предстать в скромном хитоне, с веточкой жасмина в волосе отвергла мгновенно. Ее просто могут не понять.