— Ну вот, прекрасная Алиса, теперь и я могу вернуться домой.
— Пожалуйста, не уходи, — умоляла я. — Однажды боги лишили тебя любви, теперь же ты сам отрекаешься от неё.
Филипп ласково поцеловал меня. Его губы еле слышно прошептали:
— Любовь может быть любовью, только если она взаимная. Прощайте, Алиса. Вы навсегда останетесь в моём сердце, и эти воспоминания сделают вечность ещё прекрасней. Я всегда буду оберегать Вас.
Он отстранился от меня и взмыл в небо. От взмахов его крыльев падали золотые искры. Сердце понеслось со скоростью света, когда я поняла, что не успела сказать главного:
— Я люблю тебя! — прокричала я вслед. — Я люблю тебя, Филипп Ричман!
Небо вспыхнуло, проглотив ангела, и на землю опустилось звенящее затишье. Я смотрела в опустевшую голубую высь и молила о том, чтобы мой ангел вернулся. Джинн нетерпеливо дёрнулся:
— Освободи!!!
Я уставилась на джинна, не понимая, что должна делать. Вспомнила слова Филиппа о том, что его нужно вернуть на морское дно. Взяла дрожащими руками лампу, она обжигала.
— Освободи! — вторил джинн.
— Как тебя зовут? — зачем-то спросила я.
Волшебное существо рассмеялось:
— У могущества нет имени, только сила! — И он рванул ввысь, возвращаемый цепями. Лампа дрожала в моих руках, с каждым рывком своего пленника грозила упасть на землю. Я наблюдала за протестами джинна и думала о том, что могу загадать совсем другое желание. Может, попросить, чтобы он вернул Ричмана? От этой мысли стало смешно. Что потом? Он снова улетит, а я останусь пленницей острова. Уж лучше вернуться в Науст.
— Джинн! — крикнула я, заставляя его принять прежний, не столь угрожающий вид. Джинн, томимый ожиданием, весь обратился в слух.
— Свобода!!! — ликовал он, но у меня были совсем другие планы.
— Джинн, я желаю, чтобы ты…
Я не успела договорить. На мою руку опустилось невесомое белое перо. Я посмотрела на небо. Словно снежные хлопья, с него падали перья, кружа в лёгких порывах ветра. Они покрывали землю, путались в моих волосах и тонули в море.
— Алиса.
Я вздрогнула, сердце замерло. Обернувшись, я увидела счастливо улыбающегося Ричмана.
— Филипп? — неуверенно начала я. В ответ он протянул руки, и я упала в его объятия, уронив лампу. Она укатилась в траву, а я целовала своего ангела.
— Что это? — на моих руках была кровь из глубоких ран на его спине.
— Повтори ещё раз, — прошептал он.
— Что?
— Скажи, что любишь меня.
— Люблю! Я люблю тебя, Филипп Ричман!
Его лицо озарила улыбка.
— Знаешь, Алиса, лучше прожить одну жизнь с любимой женщиной, чем вечность — воспоминаниями о ней.