— Мы не, как ты выразился, в «междумирье» оставили. Мы их с собой приволокли. Я их, пока ты в отключке лежал, под диван, вместе с кобурами, запихал подальше к стенке.
— Тогда, Серый, вернуться придется обязательно.
После прогулки, по такому знакомому, и, одновременно, совершенно иному проспекту, съев по несколько мороженых, и выпив по несколько банок прохладительных напитков, а также зайдя в универсам и прикупив немного еды, той, что можно было приобрести без талонов, ура! — чай и кофе были в свободной продаже, друзья вернулись к знакомому дому. Их обоих пробирал нешуточный мандраж (а вдруг поджидают), но литры лимонада, колы, а в случае с Алексом еще и пара пива в каком-то павильончике (ну не смог он удержаться, чтоб не попробовать!), отодвинули испуг на второй план — зайдя в квартиру, они наперегонки бросились к спасительному туалету. Победила молодость и легкоатлетическая подготовка. Пока Сергей жизнерадостно журчал за дверью тесного клозета, Алекс нетерпеливо переминался в коридоре. Завершив неотложные дела, друзья прошлись по комнатам. Не похоже, что здесь кто-то был после их ухода — они немного успокоились.
— До завтра, мы в относительной безопасности здесь. Колян нас до отвала накормил, купленным вполне обойдемся: хлеб, сыр, печенье, чай с кофе — хорошо! Спокойный ленивый вечер без происшествий, о лучшем нам и мечтать грешно, — «Главное не ляпнуть что-нибудь не то в разговоре Сергеем, а теперь еще и за ним следить придется. В следующий раз эти «боги» вполне могут голову разорвать за непослушание,» — последних фраз Алекс, разумеется, вслух не произносил.
Эл, телик работает, а компом тут и не пахнет. Пара кресел есть, диван мягкий — включим, посмотрим, — оторвал Алекса от раздумий Сергей, — Чайник поставим, чаю с печеньками попьем, как дома…
Борис и Инна
Очнулся Борис в кромешной темноте. И темнота эта была пустотой. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, не мог повернуть голову. Глаза его были широко открыты, но не видели ничего. Он не мог их закрыть, не мог даже моргнуть. Не было слышно ни малейшего звука, тело его не ощущало ничего. Он даже не мог понять, в одежде он или гол. Лишь только разум остался у него, и он понимал, что ещё жив. Не было страха и удивления, как будто он уже переживал подобное состояние раньше, и не раз, но просто забыл, а сейчас вот снова столкнулся с этим и вспомнил. Ни сил, ни желаний думать о чём-либо не было совсем. Только радость спокойного существования. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно, всегда.
Сколько прошло времени — он не знал, времени просто не было здесь. Огорчив его, пришло понимание — это безмятежное счастливое существование скоро завершится. Еще пришло — Инна тоже здесь, в темной пустоте, и они снова будут вместе. Потом пропала возможность мыслить, исчез даже его разум.