Они продолжали лежать, немного отстранившись, всё еще не говоря ничего. Да и что говорить? Когда все так волшебно, получается, выразить чувства может лишь молчание.
Сладкое, неподвижное валяние первой прервала девушка. Её рука, из безвольно лежащей на боку Алекса теплой плети, превратилась в требующую внимания и действий гибкую змейку. Глаза Кати недвусмысленно смотрели в его, а рука с жадными пальцами спустилась именно туда куда нужно. Возбуждение вновь моментально охватило его. «Так быстро и снова?» — долго удивляться, не было ни времени, ни желания, они вновь окунулись в то лучшее бессознательное, что только может происходить между двумя полами.
На этот раз произошло все гораздо быстрее, но не стало от этого хуже. Алекс почувствовал: если первый раз Катя делала всё как положено, по полной программе, всем своими видом выказывая удовольствие (истинное или притворное — он не хотел об этом думать); то теперь, в конце, она выдохнула ему в лицо такой неподражаемый стон, а лицо ее исказило даже не наслаждение, а скорее мука — в этот раз ей было очень хорошо, хорошо с ним, уже точно не притворно.
— Ты прелесть! — она потупила глазки (что это — смущение, откуда вдруг?) — Ты вначале мне просто понравился, а потом…, потом вдруг стал каким-то страшно желанным. Ты такой классный, сахарный какой-то! — девушка крепко, коротко поцеловала его в губы. — Если вздумаешь смеяться надо мной, — заметив озорные искорки в его глазах, быстро произнесла она, — Я рассержусь.
— Нет, Катюша, ты самое лучшее, что было в моей жизни, — Алекс не лгал, а если и лгал…, то чуть-чуть… В этот момент это было сущей правдой.
— Врешь, ты подлый врун! — Катя прильнула к нему всем телом, — Сколько раз ты это девушкам говорил, сто раз наверно, не меньше!
— Нет, ты как раз сотая и есть, — заработав болезненный щелбан по носу, сострил мужчина, — Я серьезно; не помню, чтобы мне так девушка сразу понравилась (тут, конечно, соврал подлец), и чтобы мне было так хорошо (а тут, почти что нет…) — за это признание он заработал уже глубокий поцелуй. Внутри него опять что-то поднялось и зашевелилось. Прислушавшись к внутренним ощущениям, он понял: увы, организм его, к сожалению, не волшебный. Изучающе, оценивающе, и как-то искоса посмотрев, Катя вздохнула: — Пить хочется, налей мне немного.
Алекс разлил вино по бокалам и представил себе соседнюю комнату: «Как там мой свежеиспеченный «братец»?» Прислушался. Сквозь стену едва были слышно приглушенные звуки релакс музыки. «Интересно, это с девичьей флешки, или со «старпёровских» дисков?» — больше ему не удалось расслышать ничего.