– Черт побери, Адель, – говорит она, торопливо проскальзывая внутрь и осторожно взяв меня за локоть. – Ну ты даешь. – Она ведет меня на кухню. – Ты что, пьяная? Давай-ка выпьем кофе. Я так за тебя беспокоилась.
– Прости, что так получилось с телефоном, – еле ворочаю языком я. – Прости, пожалуйста.
Она усаживает меня в кресло. Какое облегчение наконец оказаться в сидячем положении. Можно не думать о том, как бы удержаться на ногах.
– Тебе не за что извиняться, – говорит она и, налив чайник, принимается хлопать дверцами шкафов в поисках кружек и растворимого кофе.
К счастью, у меня припасена небольшая банка на всякий случай. Я сейчас совершенно не в том состоянии, чтобы объяснять ей, как управляться с кофемашиной.
– Адель, за тобой полное право иметь друзей. Каждый человек имеет такое право. – Она обводит кухню глазами в поисках выпивки, но ничего не находит. – Что с тобой такое? Ты плохо себя чувствуешь? Он что-то с тобой сделал?
Я медленно качаю головой, стараясь, чтобы мир не начал опять ходить ходуном.
– Таблетки. Я, наверное, приняла больше, чем было нужно.
Она направляется к шкафчику и открывает его; я вижу, что она прикидывает, можно ли углом дверцы при этом попасть себе в глаз.
– Послушай, не волнуйся, ничего страшного не произошло, они по рецепту, – бормочу я.
Но она не останавливается. Разумеется, не останавливается. Не обращая никакого внимания на небольшую баррикаду из баночек с ибупрофеном и антацидных средств, она тянется к картонным пачкам таблеток, сложенным за ними, и раскладывает их на столешнице. Вскипевший чайник со щелчком отключается, но Луиза словно не слышит. Она внимательно изучает названия на коробках. На каждой из них красуется наклейка с аккуратно отпечатанными на ней моим именем и дозировкой, в точном соответствии с предписаниями моего мужа.
– Твою мать, – произносит она наконец. – Это Дэвид их тебе выписал?
Я киваю:
– Да, это от нервов.
– Адель, они вовсе не от нервов. Это сильнодействующие психотропные препараты. По-настоящему сильнодействующие. Нейролептики. Все до единого, в той или иной степени.
– Нет, ты, наверное, ошибаешься, они от нервов, – повторяю я.
Она ничего не отвечает, продолжая внимательно смотреть на упаковки; из многих торчат полупустые блистеры, содержимое которых я предусмотрительно спустила в унитаз. Потом заглядывает внутрь одной из них.
– Инструкции по применению нет. Дэвид приносит их тебе или ты сама ходишь за ними в аптеку?
– Приносит, – произношу я тихо. – Можно мне кофе, пожалуйста? Я что-то так устала.
На самом деле меня удивляет, насколько быстро я восстанавливаюсь, учитывая, что это был всего лишь мой второй раз.