А сама думаю о тетради, которую дала мне Адель, и о том, что подумал бы Дэвид, знай он об этом. Уж лучше бы он в самом деле поднялся и ушел сразу после секса! Но эту мимолетную мысль я сразу же давлю.
– Может быть, тебе стоило бы найти ту малышку, – бормочу я. – Вдруг ей все еще нужна твоя помощь.
После этого он ничего больше не говорит.
Дождь оглушительно барабанит по окнам, нагоняя на Адель, которая валяется на кровати рядышком с Робом, дремотное настроение. У него только что закончился сеанс психотерапии, а вот ей пора на занятие, но рисование ей надоело. Она уже сходила на йогу, чтобы от нее отвязались, – по всей видимости, предполагалось, что это поможет ей расслабиться, и, по правде говоря, так оно и случилось, главным образом по причине нудности этого занятия, – но на самом деле ей сейчас больше всего хотелось бы выбраться на свежий воздух вместе с Робом. Может, на этот раз на болота вместо озера ради разнообразия. Конечно, им не полагается уходить далеко без «групповода», но может быть, им удалось бы улизнуть незамеченными. Это отличительная черта хиппи, как говорит Роб. Они такие доверчивые. Даже ворота днем не запирают.
– Я не сплю, – сообщает лежащий рядом с ней Роб и щиплет себя за руку. – Но такими темпами скоро усну. Тоска беспросветная.
Адель, прыснув, вздыхает. Она надеялась, что после грозы небо окончательно расчистится, а вместо этого зарядил непрекращающийся серый ливень. Роб прав, тоска беспросветная – это оно и есть.
– Когда вся эта твоя магия начнет действовать? – спрашивает он. – Меня уже достало пересчитывать пальцы. У меня такое чувство, что в один прекрасный день их окажется одиннадцать.
– Это хорошо, – отзывается она. – Если их окажется одиннадцать, ты поймешь, что это сон. И тогда ты сможешь вообразить дверь, открыть ее и попасть в любое место, куда тебе захочется. И вообще, ты практикуешься всего несколько дней. Терпение, юный джедай.
– Если это все какой-то розыгрыш, моя месть будет сладка и ужасна.
– Куда ты отправишься в своих снах? – интересуется она. – Когда сможешь создать дверь?
Лежать у него под боком уютно. Не как с Дэвидом – нет того накала страсти, и сердце у нее не колотится так сильно, как-то по-другому. Спокойно и умиротворяюще.
– Домой?
В ответ он смеется. Это не его обычный смех, теплый и заразительный, а скорее резкий отрывистый смешок, предназначенный для выражения иронии. Она уже научилась разбираться в оттенках его настроения.
– Вот уж хрен. Впрочем, я бы отправился в какое-нибудь местечко, где прилично кормят. Тутошним поварам неплохо бы научиться делать жратву не совсем уж безвкусной. Ммм.