- Угу, - уныло проворчал подросток. - Король то, король это... из дворца лишний раз не выйди, со злыми людьми не разговаривай, охрану не выгоняй... теперь еще мужика какого-то приплели, хотя я бы с удовольствием ограничился одной Альнар.
- У меня недостаточно опыта, - здраво рассудила старший сержант. - Я могу руководить небольшим отрядом, но знать не знаю, что делать с армией. А господин Дэльтеар - бывший вояка, он успел дослужиться до генерала - правда, в Эльской империи, а не у нас, но все-таки... к тому же он полукровка, как и Его Сиятельство Тинхарт.
- Решено, - заявил Эльва, поднявшись. - Я пойду спать. Вед, будет неплохо, если до вечера ты успеешь собрать вещички. А если тебе вздумается убежать, то... сам понимаешь. Без обид.
- Без обид, - криво улыбнулся убийца.
Фасалетрэ Эштаралье сидел на берегу Лантершота, стиснув кулаками виски. Между ними, пробираясь в мозг, звенел отчаянный, полный боли и бессильной ярости, крик. Чужой крик.
Крик Рикартиата.
Любопытно, как проклятому менестрелю удалось выжить? Все - в том числе и Амоильрэ, - рассчитывали, что его сущность окажется полностью стертой в Нельноте, городе серафимов. Неужели в душе хранителя из Безмирья сохранилась достаточная доля энергии, чтобы цепляться за израненное тело даже после того, как в нем поселился демон?
Крик оборвался, утонул в темноте сознания, до поры до времени спрятавшись в самый дальний угол. Фасалетрэ Эштаралье прислушался к своим ощущениям, но не сумел в них разобраться. Внутри ворочалось, царапая внутренности, неприятное беспокойство. Оно причиняло куда больше неудобств, чем прежнее ледяное непонимание - и проясняло некоторые детали. Например, дало демону осознать, что представляет из себя настоящая человеческая улыбка - пусть и безрадостная, тоскливая, призванная выразить горечь. Помедлив, Летрэ снова ее повторил - и почувствовал себя живым, как никогда прежде.
Отдавать это тело Рикартиату он вовсе не собирался.
Догонять заклинателя было поздно - и боязно. Демонические силы пребывали в жутком хаосе, выведенные из строя внезапным появлением менестреля едва ли не сильнее, чем сам Фасалетрэ Эштаралье. Разбираться с ними он не стал, придя к выводу, что когда-нибудь - и, скорее всего, в самое ближайшее время, - они и так вернутся в норму. Поразмыслив и не придумав ничего лучше, шэльрэ поднялся, отряхнулся, скептически понаблюдал за падающими с куртки каплями и побрел на запад.
Его выбор был обусловлен тремя немаловажными деталями: во-первых, на западе чернел силуэт рыцарского замка, а во-вторых, над постройками во внешнем дворе вился дым. Где дым, там и еда, и тепло, жизненно необходимое для промокшей одежды.