миром.
— В общем так, Лоцман, — тяжело и тускло упало её голосом. И даже в таком, в полуобморочном состоянии, но Ник уловил, чего ей стоило сейчас говорить, какое внутреннее напряжение владело ею, выдавливая на поверхность свинцовые бруски слов. — Мне нужно, чтобы ты был в…
Она назвала объёкт, и он тут же намертво застрял в памяти — институт Биотехнологий. Словно калёным железом приложилась, выжигая в мозгу два этих слова — «Институт Биотехнологий». Он отрешённо смотрел в тёмно-багровые глаза чудовища у ног такого же чудовища. Понял он это теперь с ослепительной ясностью, и такое даже принесло некоторое облегчение — наконец-то хоть что-то прояснилось. Но Велес был настолько поражён всем сейчас происходящим и вдруг открывшимся, что вопрос «как такое может быть вообще?!» в голову не приходил. Вернее, что-то такое внутри имелось, себя обозначало, но не более. Во многом его душой сейчас распоряжалась и командовала Ирма. Душеприказчик в её лице не только держал все нити, но и плёл новые, перекраивая его сознание стежками-установками буквально на живую, подгоняя под свои цели и задачи, обозначая приоритетное и ставя необходимое.
Но смотрела Ирма на Велеса через силу, через «не могу» вбивала в него установку, ей самой хоть в обморок падай, так погано ей никогда не было. Она совершенно не ожидала подобного эффекта. Из искры — пламя! Браво, Владимир Ильич, ты зрел в корень. Фантом зверя неожиданно вдруг ожил, обрёл зримые очертания, стал абсолютно материален, жизнеспособен и выхлестал попутно из неё почти всю энергию. Он даже пах чем-то знакомым, то ли тиной, то ли болотом, какой-то затхлостью. Хорошо, не серой. Сейчас большая часть её сил уходила на то, чтобы контролировать это создание, выросшее и обретшее разум и эмоции у неё внутри. Никогда бы она не поверила, что такое может быть, а тем более, что это может иметь с ней общее, некие точки соприкосновения, может вырасти в её внутреннем мире и дальше выйти наружу, как птенец из яйца. Пока не убедилась воочию. Зверь, чудище, монстр, химера, — называй как хочешь, но оно жило, дышало и лежало рядом, наплевав одним своим присутствием на всё, что люди раньше думали о сознании и подсознании. И она где-то боялась своё же собственное наваждение, обрётшее вдруг законченный образ в виде этого монстра, что только и ждал команды разорвать в клочья. Кого угодно, лишь бы показать, кто тут хозяин, и что он, как хозяин, может.
Воистину, сон разума порождает чудовищ. Крылатая эта фраза нашла тут явственное подтверждение. И ещё одно расхожее и во многом успокаивающее, даже спасительное утверждение на все времена — «всё, что ни делается, делается к лучшему!», было сейчас для Ирмы настоящей отдушиной. И зверь — в каждом из нас! — заключила она про себя. Вопрос: какой он из себя?.. Интуитивно она чувствовала в своих поступках и действиях какую-то неправильность, какие-то нестыковки, но, имея подоплёку, определённую цель и добиваясь её всеми доступными способами и средствами, все сомнения, а с ними и неуверенность, отбрасывала прочь, как ненужный сейчас хлам и мусор.