Что-то с ней, Еленой, они сделали. Сволочи! Твари!.. Гипноз? Направленное внушение? Что-то психотронное? Уже не столь важно. Это всё потом, а сейчас…
Она собрала волю в кулак, сосредоточилась, пытаясь успокоиться, что было непросто, — в душе буря чувств и эмоций. Поискала решение и нашла одно, зато самое верное: Гонгвадзе. Больше идти не к кому.
Спешно покидая кабинет, она на пороге всё же приостановилась и оглянулась в сторону потока света, что лился из комнаты отдыха. Этот светлый проём сейчас было и единственное светлое в её душе. Остальное поглотила чернота и непередаваемое чувство предательства. И ещё там была ярость. На тех, кто заставил её подставить под удар самого дорогого и любимого человека.
Часом ранее Ким спустился лифтом вниз. Туда, где в спецбоксе находилась Энея (Тори была тогда ещё жива, а Елену Ирма пока не «нащупала», не взяла под свой контроль). Его распирали странные, ни на что непохожие чувства, и со временем они только усилились. Что-то рвалось из него на свет, просило выхода, но пока не находило. Но искать продолжало. Где-то внутри пульсирующей точкой жило нечто. Что-то новое, пришедшее извне и поселившееся там уже навсегда.
Ему не хотелось с этим разбираться. Да и «Отшельник» по-прежнему молчал, никакой патологии и отклонений он не видел. Хотя, с другой стороны, что ему до психической составляющей человека? У него иные задачи: уберечь и защитить. И потом… С Кимом уже столько всего напроисходило, что одной необычностью больше, одной странностью меньше — это уже и не столь существенно. Лишь бы не во вред. Прежде всего окружающим. О себе он, как обычно, думал в последнюю очередь.
Внизу, непосредственно у входа в бокс, его встретили ещё двое бейберов, такие же высокие и плечистые, точная копия тех, сверху. Предупреждённые Тори, молча посторонились и потом даже не оглянулись, всё их внимание занимала сейчас обстановка впереди: нет ли, и не предвидятся ли там сюрпризы? А этот свой и, чувствуется, той же породы, что и они. Какие вообще тогда вопросы?..
Баев приложил ладонь к идентификатору, одновременно успокаивая не на шутку разошедшееся сердце. Точка внутри продолжала пульсировать, от неё по телу распространялось тепло, ничего отталкивающего или неприятного в том не было. Ким невольно подумал, а что будет, если она вдруг начнёт гнать холод? И вообще, что же это такое? Добрый или худой знак?
Дверь с тихим шелестом ушла в пазы, и Баев вошёл внутрь. Он был уже практически рядом с Энеей и чувствовал её как никогда. Мелькнул почему-то образ уютного домашнего кресла, и кошка, спящая на мягком и привычном. Однако, отчего-то это милое домашнее животное сместил тут же другой образ: стальная клеть, и запертый там тигр, спящий до поры до времени. И Ким передёрнулся, даже споткнулся на полушаге…