— Ираклий Георгиевич! Вы меня слышите? — не в силах отвести взгляда от этой полоски крови, прошептала Елена, с ужасом осознавая, что вообще осталась сейчас одна в таком, на первом взгляд, многолюдном и всесильном городе. Потом осторожно приобняла голову Гонгвадзе горячими ладонями, осторожно положила к себе на колени, и, беззвучно плача, начала гладить по волосам, шепча, как в тумане:
— Не уходи, хороший мой… Не уходи… Не уходи… Пожалуйста…
Где-то вдалеке послышался вой сирены. И где-то в той же стороне видны были отблески пламени, жадного, беспощадного. Наверное, один из танков рухнул куда-то в пригород. Как ни печально, но Елену это заботило мало, она машинально раскачивалась и всё гладила, гладила лежащего в беспамятстве мужчину по волосам, глотая слёзы и продолжая шептать, как молитву:
— Не уходи, не уходи… Пожалуйста…
Оставалось лишь надеяться, что тот внемлет, прислушается к этой молитве-призыву, найдутся у него силы и причины задержаться на этом свете. Оставалось лишь ждать. И надеяться…
Сколько она так сидела? Минуту? Десять? Полчаса?.. Не имела понятия, время стало совершенно абстрактным символом, да оно и к лучшему, потому что вдруг, неожиданно, в одночасье, — и вокруг уже суетятся люди, и кто-то ненавязчиво, но твёрдо помогает подняться на ноги, делает ей инъекцию, и Елена словно из омута выныривает, из глухой тишины вырывается — возникли из небытия и звуки, и запахи, и образы, и пришло ощущение той самой реальности, которую она потеряла сто лет назад. Сразу и одномоментно изменилось всё. Елена будто очнулась, осмысленно огляделась, пришла в себя, увидела Гонгвадзе, которого загружали на антиграве в медблок стоящего рядом спас-модуля, рванула было к нему, но её зачем-то удержали. Женщина раздражённо скинула руку, гневно обернулась, но узнала держащего и обмякла, сразу став безропотной и послушной.
— Не надо туда, Лена, — попросил Бодров, внимательно смотря на аналитика, машинально удерживая Елену за локоть. — Врачи и без нас справятся… Лучше скажи, что тут произошло?
Что произошло?.. Она едва снова не расплакалась, припомнив недавнее, но быстро взяла себя в руки. А действительно, что произошло? Кто знает? И без прикрас, без всяких личностных оценок рассказала всё, что имело место буквально полчаса назад. Как рассказал бы аналитик, оценивая место недавнего конфликта. С одним единственным, но существенным дополнением от себя.
— Я будто почувствовала эту силу… Это… Это… Страшно! Тебя будто мысленно расстреливают, вгоняя из обоймы патрон за патроном… Не знаю, но такому не место на Земле!