— Ближе к делу!
— Я и говорю, такое ощущение, что мизайцы переживали спады и взлёты, их общество то замирало на определённом этапе развития, даже уходило назад, а потом вдруг рывком возвращалось к отправной точке, переходит её, нормально развивается, а затем всё повторяется сначала. В связи с этим наблюдается заторможенность объективного восприятия ими окружающей действительности, отсюда и их апатия, производственные отношения находятся в зачаточном состоянии, общество менового типа, сама цивилизация определена как низшая…
— В информблоках вашего «Ронара» всё это есть, незачем повторяться. А что там с культами?
Баев расспрашивал с единственной целью — он хотел выяснить хоть что-то, имеющее отношение к психотронной установке — как она сюда попала, откуда вообще взялась? Домыслы, что нечто подобное создали сами мизайцы, он окончательно отмёл, как не имеющие никаких оснований.
— Ну, во-первых, не культы, а культ, — Лаони начал развивать следующую тему, насупившись ещё больше и ещё больше став похожим на недовольного бегемота. — Во-вторых, хочу напомнить, что все данные, которыми мы сейчас располагаем, имеем благодаря поверхностному ментоскопированию. Отсюда же и информация об этом культе, который называется не то Возрождение, не то Возвышение, как точно, непонятно, и что из себя представляет конкретно, хм, к сожалению, тоже, — и Лаони с вызовом посмотрел на инспектора. Баев прекрасно понял этот взгляд: что вы, мол, от нас хотите? Средневековое общество, цивилизация низшего типа, угрозы не представляет (вернее, не представляла), так чего ради изучать её досконально, время тратить, если основная задача выполняется, тислий исправно поступает на Землю, а сами мизайцы под ногами не путаются? Была бы насущная необходимость, засучили бы рукава, наизнанку бы вывернули, а так… Баев читал мысли Лаони как открытую книгу, и было ему от них отчего-то и горько, и обидно. Не за мизайцев, а за общее отношение. К другому миру, к другой расе, к иной цивилизации. И пусть человечество за десятилетия звёздной экспансии насмотрелось уже на всякое и всяких, но Ким всё равно не мог привыкнуть к такому вот отношению развитых и сильных к отсталым, неразвитым и слабым. Коробило Баева такое вот отношение — спесивое равнодушие сильного и могучего к никчёмной жизни и прозябанию низших рас, которым до него, давно вышедшему на галактические просторы, ещё столетия пути.
«А сам-то?» — мелькнула неприятная мысль. Ты же пришёл сюда с единственной целью — устранить нежданную помеху, неожиданно возникшую неизвестно откуда, чтобы можно было и дальше вгрызаться в недра, не оглядываясь по сторонам в ожидании смертельного удара из-за угла. Но нет, тут же осадил себя Баев, я подхожу к проблеме прежде всего как профессионал, я отвечаю в первую очередь за безопасность и спокойствие людей, за их надёжный тыл, и поэтому мне вовсе не безразлична судьба и будущее мира, в котором эти люди будут жить и работать.