, как леопард в прыжке на ночной охоте. Где?..
Баев увидел перед собой коридорчик под нависшими сводами, что короткой слепой кишкой упирался в ещё одну дверь… Там!..
И в два прыжка, ни о чём не думая (лишь на мгновение мелькнул перед глазами образ всё того же злобного карлика, ухмыляющегося слюнявым беззубым ртом), он достиг той, заветной двери, вышиб её ногой и кувыркнулся через голову внутрь, ощутимо приложившись плечом о каменный пол, но сразу вскочил, словно пружиной подброшенный — страшный, полный внутренней энергии, со сверкающими изумрудами вместо глаз, и…
— О, Боже!..
В самый последний момент он дёрнул рукой и сумел-таки изменить траекторию смертоносной спирали, что неудержимо рванула к маленькому существу, которое сидело здесь на ворохе испревшей гнилой соломы. Плазменная спираль, убийственная в своём быстротечном движении, разминулась с головой существа буквально в сантиметрах и, как нож в масло, как раскаленная игла в воск, вонзилась в нависшую, словно обрыв, боковую стену, застряла там на секунду, с шипением плавя камень, и по мыслекоманде Баева с тихим зловещим шелестом убралась обратно в перстень, сверкнув напоследок слепящее-малиновым высверком, особенно ярким и зловещим в полной темноте. В гробовой тишине раздался шёпот потрясённого до глубины души землянина, не верящего глазам своим:
— Не может быть…
Вместо пси-генератора, вместо злобного, уродливого карлика, им управляющего, вместо монстра, чудовища, твари, что должна была здесь находиться, он увидел совсем маленькую испуганную девчушку, которая, не шевелясь, не дыша и не моргая, заворожено, во все глаза, смотрела прямо на Кима, застывшего как статуя.
Он едва не убил ребёнка.
Мелодичный и протяжный звук общего сигнала «Внимание!» заполнил зону пространственного преобразователя, в обиходе космолётчиков именуемой просто «тройкой» (потому что была третьей из десяти, что окружали «Ронар» по периметру). И тут же комп зоны, наделённый приятным женским голосом, возвестил о том, что до отправки грузового подпространственника осталось три минуты, и попросил обслуживающий персонал покинуть стартовый канал.
Ким отрешённо смотрел вниз. Отсюда, из операторской, двухсотметровая тупорылая сигара грузовика выглядела довольно внушительно, но всё равно терялась в огромной полусфере самого преобразователя, как карандаш в футбольном мяче. Хотя что эти жалкие сотни метров по сравнению с многокилометровой тушей самого корабля-матки? Вот отчего подобные левиафаны называли «мегатонники» и строили только на орбитальных верфях, которые охранялись, в свою очередь, спейс-крейсерами огневой поддержки (один такой, «Лонг», и был две недели назад срочно снят с подобного патрулирования, чтобы в джамп-прыжке, больше напоминающем марш-бросок, достичь Датая и ввязаться там в бой с алгойской «маткой»).