Рождение миров (Прутков) - страница 15

Говорят, от боли тоже можно лишиться рассудка, но всё же боль была не такая сильная, да и человек такое существо, которое ко всему привыкает. Но кроме боли было получено и ещё кое-что: плюс три к выносливости и плюс два к ловкости. Жаль, что к очкам ловкости не приложили ещё и несколько очков красноречия. Думаю, та самая мать, была бы со мной полностью согласна, что я не только красноречив, но и просто гениален в творении речевых оборотов. Истинное зрение тоже понемногу двигалось, и радиус области теперь доходил до четырёх метров, время действия, при срабатывании, до полутора секунд, да и срабатывала способность чаще, так что под конец дня пришлось меньше терпеть боль, а больше качать ловкость, перескакивая через препятствия. Глядя на заходящее солнце, я открыл окно характеристик персонажа:

За время сна сытость упала ровно до пяти процентов. Наверно, во сне проголодаться сильнее невозможно, потому что проспал я всё тёмное время суток, в то время как днём, по крайней мере, при постоянных физических нагрузках, 95 % сытости улетали максимум за 3–4 часа. Не желая идти на новые подвиги без завтрака, быстренько совершил утренний суицид о ненавистный «Объект», и пошёл на пробежку. Истинное зрение стало срабатывать достаточно часто, не смотря на то, что я был в движении и не отвлекался на расслабление и концентрацию, и хотя при беге способность помогала мало, сам прогресс меня радовал. И заметил ещё одно, но уже менее приятное свойство способности — при беге с закрытыми глазами, когда работало истинное зрение, бодрость стала расходоваться вдвое быстрее, нежели при беге с открытыми глазами в полной темноте. Так что садиться на пол с нулевой бодростью я реже не стал. Развлечение было однообразным, но всё же: то «Удар камнем, удар балкой, удар камнем, удар лапкой», то «Удар балкой, удар камнем, удар камнем, удар лапкой», а то и вовсе «Удар камнем, удар балкой, удар камнем, удар камнем». Разнообразие! Наверно, нечто подобное чувствовала голова профессора Доуэля, в одноимённом романе. На исходе дня, в очередной раз, несясь по тёмному коридору, внезапно остановился на середине пути. Просто поднял ногу и не решился перенести её вперёд, отклоняясь назад всем телом — гася инерцию. В это же самое время, над головой что-то гулко треснуло, и перед самым носом на пол рухнула очередная балка, тут же придавленная здоровенным каменным блоком, который она до этого поддерживала!