Я это понимал и старался, как мог, облегчить их участь. Немного передохнув, мы продолжили движение в тыл, надеясь соединиться с какой-нибудь частью. В ходе боя батарея потеряла не только людей, но и тягло. В передки теперь впрягали по три-четыре лошади.
Вскоре колонна выехала из леса и остановилась на поляне, размером чуть поменьше, чем предыдущая, но вполне пригодной для новой огневой позиции на случай встречи с противником. Я осмотрелся вокруг. Невдалеке протекала речка, за которой виднелся густой смешанный лес. Неожиданно на поляну выкатились наши легкие танки Т-70 и БТ. Сюда же стали подходить пехотинцы из какой-то разбитой части. Вокруг танков бегал маленький полковник, наверное, командир этой части. Энергично размахивая руками, он отдавал какие-то распоряжения и на чем свет честил своих подчиненных. В том, что происходило на поляне, чувствовалась какая-то бестолковщина и неразбериха. Никто толком не знал, что происходит на фронте и что надо делать в создавшейся обстановке.
Пока что я не хотел представляться полковнику как старшему здесь по званию, ожидая, как будут развиваться события дальше. Сам же уже прикидывал, что можно переправиться по мостику через речку, перетащив на другой берег свои пушки, там организовать огневую позицию, закрепиться. По моему разумению, это было тактически правильно: речка стала бы естественным препятствием для фашистских танков, к тому же под огнем нашей батареи они бы не рискнули ее форсировать.
Но мои планы поломал откуда-то взявшийся командир батареи Веселов. Он появился на поляне без фуражки, в рваной гимнастерке, но с пистолетом в руках. При виде моих батарейцев его испуг моментально сменился бурной радостью. Он бросился ко мне на шею, восклицая: «Живы! Ну, слава Богу! И орудия еще спасли, ну совсем молодцы!» Командир даже прослезился, видимо, здорово переживал за потерянные пушки, боясь ответственности. Правда, о том, где остались его разведчики и связисты и где находится все имущество взвода управления, он не сказал мне ни слова. Вид у него был довольно жалкий, но постепенно он успокоился и пришел в себя.
Как дисциплинированный командир, я доложил ему, как своему непосредственному начальнику, о результатах боя с немецкими танками и тут же предложил переправиться на противоположный берег речки, где можно закрепиться и продолжать бой. Веселов вначале согласился с моим предложением, но, увидев полковника-танкиста, пошел согласовывать свои действия с ним. Полковник, скорее всего, не был силен в тактическом применении артиллерии и приказал оставить наши пушки на поляне. Теперь тут были и танки, и артиллерия, и пехота, но построить разумную оборону ему не удалось. В общем хаосе отступления многие военачальники, не имея командирского опыта, чувствовали себя неуверенно, и их безграмотные решения становились порой причиной многих наших неудач.