Мистер Тейлор так оглушительно расхохотался, что я решил считать его слова шуткой. С другой стороны, юноша всегда отличался бодростью духа, и наше плачевное положение могло казаться ему веселой забавой.
— Назовите эти части, Тейлор.
— Ну, вот эти обручи называются бугели. Марсовую площадку поддерживают лонг-салинги и краспицы, а для их укрепления к мачте с обеих сторон присоединены толстые брусья, называемые чиксами. Мистер Гиббс, плотник, говорит… — Юнец заливисто расхохотался. — Он говорит, что у каждой мачты их две — и хорошенькие, а у меня ни одной.
— Пошутили, молодой человек, и хватит, убирайтесь вон! Грязные мысли заберите с собой.
— Есть, сэр. Спасибо, сэр.
Тейлор исчез с проворством, свойственным его полу и возрасту. При виде того, как он скользит по тому же канату, которым недавно воспользовался мистер Бене, мне стало дурно. Я поднял глаза и, дабы унять головокружение, зацепился взглядом за фок-мачту, что высилась между нами и носом.
— Да она же движется, Чарльз! Глядите, глядите! Нет, остановилась. Самая верхушка — она описывает такие маленькие неровные круги…
— Заметили? Мы надеялись, что это просто надлом, точнее — небольшая трещина, но на самом деле оказалось, что разбит так называемый степс, то есть гнездо и опора мачты, и надо принимать меры. Успокойтесь, Эдмунд. Вы тут все равно ничем не поможете.
— Она ведь не должна так качаться!
— Разумеется, нет. Именно поэтому мы не ставим парусов ни на фок-, ни на бизань-мачту. Видите клинья, вон там, где мачта входит в палубу? Нет, не видите — ну и ладно. В общем, их постоянно выдавливает при движении. Но чтобы ее застопорить, больше ничего не сделаешь.
— Голова кружится.
— Тогда отвернитесь. Не сообразил я, что отсюда вы все заметите. О! Гляньте-ка! Да не на мачту, а туда, на горизонт! Ветер, южный ветер, который нам ну совсем не нужен!
— Почему?
— Потому что он принесет холод. Придется менять курс и поворачивать на восток… Собственно, путь наш туда и лежит, но сперва надобно спуститься южнее, где дуют устойчивые, сильные ветра. Пора вниз. Лезьте за мной.
Мы спустились на палубу, и я встал по правому борту, у грота-штага, глядя, как наша посудина неуклюже ложится на правый галс под порывами южного ветра, в котором не было ни капли той мягкости, которую мы, жители более спокойных широт, ассоциируем со словом «южный». Чарльз задержался на палубе: мистер Камбершам и капитан Андерсон меняли курс. Не успел Саммерс вернуться к своим делам, как я снова его перехватил.
— Не могли бы вы уделить мне еще пару минут? Я понимаю, как вы заняты, и не хотел бы посягать на ваше личное время…