- Так!
Я не могла изменить его мнение, и в этот момент опрометчивого суждения, когда он попытался отступить, я схватила его за руку и потянула к нашим шкафчикам. Моя хватка только ужесточилась, и он только раз почти вытянул руку из болезненной хватки, пытаясь со мной бороться.
Было похоже на то, что чем больше я трогала его, тем меньше он пытался вырваться.
Наконец, достигнув своего шкафчика, я использовала свою свободную руку, чтобы открыть его и указала на отражение в зеркале, которое висело внутри.
- Ты покрыт блестками, - я указала на его отражение. Моя рука указала на мое лицо, и я закончила. - Точно так же, как и я. Я сделала это. Я упала на тебя. Помнишь, какая я раньше была?
Он моргнул на свое отражение, посмотрел на меня и кивнул.
- Ничего не изменилось. Меня просто больше не ударяла молния, - при каждом покачивании моей головы все больше блесток сыпалось на пол.
И вдруг он улыбнулся, окинул пристальным взглядом все блестящее дерьмо на моей голове, лице, руках и ладонях. Пропутешествовал взглядом вдоль моего туловища, пока не достиг наших ладоней, покрытых блеском.
Сложенных плотно вместе.
С легким вздохом он сжал мою руку сильнее:
- Жаль, что ты не похожа на меня.
Воздух из моей груди стремительно вышел, когда я спросила почему.
Его взгляд вновь вернулся к моему лицу, он сосредоточился на моих волосах, говоря, что именно у него на уме:
- Потому что тогда ты бы поняла меня.
***
Это именно те слова, которые заставили меня влюбиться в него.
Прямо там, на том месте.
Потому что он хотел, чтобы я была, как он.
Это было его обычное состояние. Я точно знала, что он имел в виду.
Когда я привезла его домой, то не ожидала приглашения войти. Я просто вошла.
Его мама посмотрела так, будто собиралась разозлиться за количество блестящей волшебной пыли, тянущейся за нами.
Но его отец Рик просто смеялся.
Я уверена, что у меня был виноватый взгляд и красные щеки или еще что-то подобное, потому что они все смотрели на меня, когда я рассказывала им о том, что случилось.
Колтон в это время принимал наверху душ, смывая посыпку в меру своих возможностей.
Мистер Нили - мужчина с темными волосами и добрыми глазами, наконец, улучив момент, когда возникла пауза в нашем разговоре, громко прокашлялся, чтобы прочистить горло и спросил меня, как я жила последние семь лет.
Его вопрос застал меня врасплох, и я так странно скривила рот, как сделала при Квинн днем раньше, что миссис Нили только сильнее засмеялась потому, что ее сын - тот, у которого было диагностировано наличие расстройств некоторого рода, мог говорить предложения красноречивее, в то время как я не могла даже заставить мои губы работать.