Тогда это и произошло.
Его руки больше не были на моем лице.
Они были на моей груди, и он ощупывал меня так грубо, что мне пришлось отступить, и я уверена, что произнесла «ой», потому что он сразу же отстранился от меня к стене, выглядя так, будто он сделал что-то не так:
- Я сделал тебе больно?
Я покачала головой, затем один раз кивнула:
- Было слишком грубо, - мой рот фактически чувствовал себя поврежденным, и я слегка почувствовала вкус крови. - Но все нормально.
Я хотела бы заверить его, чтобы он не побоялся попытаться снова.
- Иди сюда, - я жестом поманила его, и он шагнул вперед, так что я смогла закрыть за ним дверь.
- Ты возбуждена? Потому что я да.
Я на самом деле рассмеялась, потому что он был так прямолинеен, что иногда у меня не было другого выбора, кроме как делать это.
- Да, - я притянула его ближе и взяла своей левой рукой его правую, сжимая ее, чтобы он почувствовал себя в безопасности. - Очень.
Я была очень взволнованной, и он мой парень, и, да, мы были в ванной комнате у него дома…
Но это не имело значения.
Я поднялась на цыпочки и снова крепко поцеловала его, его рука все еще была в моей.
Его глаза закрылись, и он натянуто поцеловал меня.
- Расслабься, Колтон, - прошептала я между поцелуями.
Это заняло минуту, прежде чем он так и сделал, и как только он расслабился и снова подхватил ритм поцелуя, я раскрыла губы, приглашая к следующему шагу.
Мы были сосредоточены на этом в течение доброй минуты, пока я не почувствовала, что он снова возбуждается, и нерешительно я прижала его ладонь к моей груди.
Я знала его. Я хотела его.
Это ощущалось очень, очень приятно.
Это было слишком много для меня, поэтому, это, должно быть, было слишком много для него.
Я глубоко вздохнула и отклонилась в сторону, целуя его еще один раз, прежде чем его рука соскользнула обратно ко мне на талию.
-Ты в порядке? - спросила я, и он открыл глаза, опущенные веки и горячее дыхание подчеркивались розовыми щеками.
- Да.
Улыбка. Кивок. Еще один короткий поцелуй.
- Я должна идти, - я собиралась остаться, чтобы посмотреть, как он рисует, но напряжение слишком сгущалось, и я не думаю, что продержусь больше часа в его комнате, наблюдая за его работой.
Он стоял в дверном проеме в течение секунды и попрощался, прежде чем закрыть дверь за мной. Я удостоверилась, что выглядела презентабельно, прежде чем бежать из его дома, будто моя задница была в огне.
***
Мне никогда не приходило в голову, что люди думали о Колтоне определенным образом.
Типа, если они не знают его, и он делает что-то, что они сочли бы странным или грубым, то вы можете увидеть, как их лица становились жестокими, и я почти слышала их мысли о том, что он придурок, потому что не начинал разговор или не смотрел на них, когда говорил.