— Володя идет, смотри, — Сергей кивнул на лобовое стекло.
— О, черт. Предупредить бы.
— Поздно. Увидела. Бежит.
Блондинка, дробно стуча по асфальту металлическими набойками, бросилась через тротуар к подходившему Медведеву. Тот остановился, словно налетел на стену. Женщина подошла, уже не спеша, размеренно стуча каблуками, и покачивая бедрами в короткой обтягивающей юбке; встала напротив, и что-то стала говорить, переминаясь и вся как-то дергаясь.
Она видно, привыкла к такой манере, считала, что это сексуально, и теперь, нервничая, делала это срыву и зло.
— Выручим? — спросил Сергей Максима.
— Давай.
Оба с разных сторон выскочили из машины и бросились к разговаривающим. Медведев стоял неподвижно, крепко держа за ремень кожаную спортивную сумку. Ворот его черной джинсовой рубашки был расстегнут и из него белел треугольник футболки. Блондинка наступала на него, отступала, нервно стукала об асфальт каблуками.
— Привет, капитан, — подскочил к Медведеву Сидоренко.
Тот машинально протянул ему руку.
— А где твоя машина, дядя Володя? — спросил, с разбега останавливаясь, Максим.
— Я приехал на служебной, она за домом ждет. Макс, поменяй мне белье, мне надо ехать.
— Слушай, Максик, вам еще не осточертела его служба? — высоким грудным голосом выкрикнула блондинка, поворачивая к мальчику перекошенное злобой лицо.
— Лина, хватит! — наконец повысил голос и Медведев. — Иди, Макс.
Паренек воспользовался случаем, схватил сумку и удрал.
— А этот? Он что, врос в землю? — блондинка смерила взглядом Сидоренко.
— Володя, я вообще-то хотел сказать…
— Ладно, Сережа, сейчас, — Медведев сделал несколько шагов в сторону детской площадки. Лина, потеряв инициативу, немного замешкалась, каблук ее слегка подвернулся, она изогнулась, поддерживая равновесие и пошла прямо на Сидоренко. Сергей поспешно посторонился, почти отскочил, и Лина напористо прошла мимо, даже не взглянув в его сторону.
— Послушай, Медведев, — начала она, приближаясь к Володе. — У девочки сложный возраст. Она зовет Стаса Маслякова папой. И тут явишься ты со своей рожей. Я девочку приучаю ко всему чистому, прекрасному. Да ее вырвет от тебя.
— Давай, что подписать, — Медведев отвернулся и достал из кармана черных джинсов пачку сигарет.
— Вот: бланк и заявление. Отказ от отцовства в четырех экземплярах. Один можешь оставить себе.
Не закурив, Медведев переложил пачку в другую руку, взял бумаги, ручку, огляделся, подошел к песочнице, поставил на бетонную загородку ногу и расписался, положив бумагу на колено.
— Все?
— Оставь себе…
— Забирай и уходи.