— Да, его. Арестуете?
— Нет, конечно.
— Но почему? Он же похитил нас.
— А он посадит нас с вами. У него адвокаты, хорошие адвокаты, дорого стоят. Мы не успеем оглянуться, как окажемся под следствием.
— Я сама юрист.
— А я не силен в этом. Опера подставить очень просто.
— Неужели они так сильны?
— Даже сильнее, чем вы можете себе представить.
Медведев сворачивал в переулки, избегая центральных улиц с их пробками, разворачивался пока, наконец, остановился и выскочил из машины. К нему бежал Егоров.
— Наши не приехали? — спросил Медведев.
— Нет. А что?
— Я их вызвал. Что там?
— Тихо.
Медведев взглянул вверх и бросился к дому. Кокорина, держа детей за руку, немного отстала от него.
Остановившись возле двери, Медведев постучал, потом нажал на ручку, и дверь открылась. Влетев в комнату, он увидел Кокорина, сидевшего за столом спиной к нему и подносившего к виску пистолет, судорожно зажатый в руке. Рука на мгновение замерла, дрогнула и чуть опустила дуло, направляя его в рот.
— Нет, — Медведев на бегу ударил руку, отводя оружие в сторону. — Не надо. Смотрите.
Он отступил в бок, продолжая с силой сжимать руку с пистолетом. На пороге замерла Кокорина с детьми. Кокорин стал подниматься, не сводя с них глаз.
— Кеша.
Кокорин уже стоял, выпрямившись. При возгласе жены он начал оседать, и оружие стукнулось о крышку стола, выпав из ослабевшей руки.
— Иннокентий Витальевич.
— Иннокентий.
— Папа!
Мальчики на всем бегу замерли, не добежав до отца пары шагов и попятились, а их мать подхватила мужа под мышки. Медведев держал его со спины и медленно опускал на пол.
— Отойдите, не держите его, — крикнул он, но Кокорина не слышала, пытаясь удержать тело мужа, ставшего тяжелым и вялым.
Одной рукой он оттолкнул руку Кокориной и уложил ее мужа на пол, стараясь, чтобы голова того была слегка откинута.
— Кеша. Кеша, — кричала, обхватив его плечи, женщина.
— Что делать, капитан? — крикнул из прихожей Егоров.
— Вызывай «Скорую».
— Кеша, Кеша, — женщина затрясла плечи мужа, с ужасом глядя в его белое безжизненное лицо и полуоткрытые закатившиеся глаза.
— Оставьте, — Медведев, как мог, сдерживал ее, стараясь, чтобы тело мужчины оставалось неподвижным. — Нельзя.
— Он умер, умер!
— Вы не врач.
— Он умер, — женщина зашлась в рыдании, обхватив руками плечи мужа и упав на его грудь.
— 5 минут! Если не приедете, я перестреляю вас, — орал в телефонную трубку Егоров.
Скоро в комнату вбежали оперативники, потом врач и медсестра. Женщину с трудом оторвали от тела мужа, положили его на носилки и стали спускаться по ступенькам.
Возле машины собралась толпа. Смеркалось. Стало прохладно, и люди, выйдя погулять, смотрели на машину, тело, безвольно сжатое ремнями, и тихонько обсуждали, кто это.