– Достану, – послышалось хрипение, – всё равно достану. Моя.
Тамила стиснула зубы. Истерический крик вдруг прорезал повисшую тишину. Она дёрнулась, существо исчезло. По глазам ударил свет, пришлось зажмуриться. В ушах ещё звенел крик, так похожий на голос матери. Тамила сделала глубокий вдох и откинула смятое одеяло. В постели она была одна, с кухни доносились тихие звуки.
Тамила потёрла лицо ладонями и чуть не рассмеялась. Это ж надо было – едва не забыла, что происходило вчера.
Дверь в комнату чуть приоткрылась, заглянул Богин. Выглядел он с утра весьма неплохо, во всяком случае, Тамиле показалось, что ни почти бессонная ночь, ни вчерашние происшествия своего отпечатка не оставили.
– Проснулась? Хорошо. А то от завтрака может ничего и не остаться.
Тамила удивлённо на него глянула:
– Завтрак?
Богина, кажется, это ни капли не смутило. Он чуть пожал плечами:
– Ну конечно, на пир не похоже, с содержимым твоего холодильника не разбежаться. Но уж с яичницей я как-то разобрался. И кофе.
Тамила только раскрыла рот, даже собираясь поблагодарить, но Герман вдруг прошёл к ней и сунул в руки телефон.
– Тут кто-то настырный не мог успокоиться, пришлось выключить звук. Посмотри.
С этими словами он быстро покинул комнату. Тамила некоторое время молча смотрела ему вслед, потом чуть пожала плечами.
– Мужчины – они такие странные, – пробормотала она, заходя в журнал звонков.
Звонила Корженевская, какой-то неизвестный номер и отец. Решив, что Лизавета перезвонит, а на незнакомца и вовсе не стоит обращать внимание, она тут же набрала номер отца. В ответ раздались долгие гудки. После повторной попытки тоже ничего не получилось.
Тамила отложила телефон, на миг задумавшись, что ему могло понадобиться. Отношения с отцом были не такими напряжёнными, как с матерью, но всё же общались они нечасто.
Махнув рукой, Тамила поднялась с кровати. Нашла висевший на стуле халат и, закутавшись в него, пошла в ванную. В конце концов, утро обещало быть не таким уж плохим.
Холодная вода быстро взбодрила, окончательно прогнав все остатки ночных кошмаров. На мгновение ей показалось, что собственные глаза отливают тусклой краснотой, а зрачки стали странно вытянутыми. Тамила провела рукой по зеркалу. Холодная поверхность – больше ничего. Прошла секунда, всё вернулось в прежнее состояние. Отражение как отражение. Её собственное лицо, и только.
На кухне витали запахи, от которых потекли слюнки. На сковородке, поставленной на стол, оказалась яичница с помидорами и колбасой. Рядом стоял кофейник. Богин, облокотившись на подоконник, курил в открытое окно.