— Решаю, — улыбнулся Борис и, понизив голос, попросил: — Очень важное дело, товарищ майор, помогите.
— Слушаю.
— Дайте мне сейчас всего на пять минут личное дело Владимира Ефимовича Миронова.
— Кто он по званию?
— Не знаю. Рождения 1924 года.
— Сейчас. Обожди меня здесь.
Он вернулся минут через десять с голубой папкой в руках.
— Вот, смотри. Миронов Владимир Ефимович. Старшина. Кстати, я его знаю, — сказал майор, разглядывая фотокарточку. — Он в позапрошлом году был у нас на переподготовке. Хороший парень, у него, кажется, много боевых наград. А что тебя интересует?
— Его служба в армии, — ответил Борис.
— На, читай. Ого, он много фронтов прошел. Был под Москвой, на Курской дуге, на 2-м Украинском… Подожди, Тимонин, подожди! Да мы с ним в одном корпусе служили! Братиславский, краснознаменный…
— Точно?
— Ей-богу! Вот написано. Он — в саперном батальоне, а я связистом был. Но всех его командиров знаю… — Майор перевернул страницу. — О, орденов у него порядочно: Отечественной войны, Красная Звезда, две Славы и — раз, два, три… семь медалей. Молодец, сапер!
Тимонин быстро записывал в блокнот некоторые данные о Миронове. В голове у него неожиданно созрел план, он горячо заговорил;
— Товарищ майор, вы должны мне помочь. Не только мне, но больше — ему. Уделите после обеда один-два часа, поговорите с Мироновым. У него ведь ломается жизнь. Он был судим и снова совершил преступление, сейчас под арестом. Ожесточился, злой, ничего не говорит, а, мне кажется, здесь дело сложное. Человека надо спасать! Он солдат, хороший солдат-фронтовик, он поймет, я не думаю, чтобы у него совсем зачерствела душа. Поговорите с ним о боевых друзьях, и он отойдет. Честное слово, сердце у человека — не камень…
Майор сидел, сосредоточенно нахмурив брови, потом закрыл папку и встал:
— Это ты, Тимонин, хорошо придумал, — он задумчиво повторил: — Человека надо спасать… Я согласен.
После обеда Тимонин опять заглянул к Рогову. Тот сидел в кресле и, страдая от жары, пил минеральную воду. Перед ним неутомимо жужжал вентилятор.
— Товарищ полковник, — с порога заговорил Борис, — попросите у комиссара «Волгу». Мне только на три минуты.
— А разве других машин нет?
— Есть «газик», но нужна именно «Волга».
— Зачем?
— Я потом все вам расскажу, сейчас очень спешу…
Василий Вакулович, улыбаясь, взялся за телефонную трубку:
— Ладно, бегите в гараж.
— Спасибо! — на бегу крикнул Борис и выскочил из кабинета.
Сначала он забежал в гараж, пошептался о чем-то с шофером начальника управления, потом отправился в камеру предварительного заключения. Со скрежетом отворилась железная решетчатая дверь, из подвала пахнуло сыростью. Тимонин зашел к дежурному.